Исповедание неизменных истин о сакраментальном (тáинственном) браке

После опубликования апостольского увещевания «Amoris laetitia» (2016) различные епископы на местном, региональном и национальном уровне издали практические нормы касательно сакраментальной (тáинственной) дисциплпины тех верных, называемых «разведёнными и второбрачными», которые при живом супруге, с которым они связаны тáинственными узами брака, всё же начали постоянную совместную жизнь в брачных отношениях (more uxorio) с человеком, не являющимся их полноправным супругом.

Упомянутые нормы среди прочего предусматривают, что такие люди, называемые «разведёнными и второбрачными», в отдельных случаях могут приступать к таинству покаяния и Святому Причастию, не взирая на то, что они намеренно и постоянно ведут совместную жизнь в брачных отношениях (more uxorio) с человеком, не являющимся их полноправным супругом. Такие нормы были утверждены различными иерархами. Некоторые из таких норм были утверждены даже наивысшей церковной властью.

Распространение этих утверждённых в Церкви пастырских норм послужило причиной значительного и постоянно растущего замешательства среди верных и духовенства. Речь идёт о замешательстве, которое затрагивает центральные проявления жизни Церкви, как то: сакраментальный (тáинственный) брак и семья, домашняя Церковь и таинство Пресвятой Евхаристии.

Согласно учению Церкви, только тáинственный супружеский союз образует домашнюю Церковь (ср. Второй Ватиканский Собор Lumen Gentium, 11). Допущение «разведённых и второбрачных» верных ко Святому Причастию, которое в наивысшей степени выражает единство Христа – Жениха со Своей Церковью, практически означает своего рода утверждение или узаконение развода, и таким образом введение развода в жизнь Церкви.

Упомянутые пастырские нормы на практике и с течением времени показали себя как средство распространения «эпидемии развода» (выражение, использованное Вторым Ватиканским Собором, ср. Gaudium et spes, 47). Речь идёт о распространении «эпидемии развода» в самой Церкви, в то время, как Церковь, напротив, в силу своей безусловной верности учению Христа должна была бы быть твердыней и несомненным знаком протеста против каждодневно распространяющейся эпидемии развода в светском обществе.

Наш Господь и Спаситель Иисус Христос недвусмысленно и без исключений явно провозгласил Волю Божью относительно абсолютного запрета развода. Утверждение или узаконивание нарушения святости супружеского союза, даже косвенным образом, посредством упомянутой сакраментальной практики, серьёзно противоречит прямо выраженной Воле Божьей и Его заповеди. Следовательно, такая практика является существенным изменением двухтысячелетней дисциплины таинств. Более того, существенно изменённая дисциплина со временем повлечёт за собой и изменение соответственного учения.

Постоянное Учительство Церкви, начиная с учения апостолов и всех пап, сохраняло и верно передавало кристально ясное учение Христово касательно нерасторжимости брака, как в учении (в теории), так и в дисциплине таинств (в практике), недвусмысленно и без всякой тени сомнения, всегда в одном и том же смысле, с одним и тем же значением.

Дисциплина таинств, по причине их божественного основания, никогда не может противоречить откровению Слова Божьего и вере Церкви, которые отстаивают абсолютность нерасторжимости одобренного и завершенного (ratum et consummatum) брака. «Таинства не только предполагают веру, но словами и действиями также питают её, укрепляют и выражают; поэтому они называются таинствами веры» (II Ватиканский Собор, Sacrosanctum Concilium, 59). «Даже высшая власть Церкви не может изменить литургию по своей воле, но только подчиняясь вере и с религиозным благоговением перед тайной литургии» (ККЦ, 1125). Католическая вера по своей сути исключает формальное противоречие между исповедуемой верой, с одной стороны, и практикой жизни и таинств, с другой. Ту же самую мысль можно проследить и в следующем утверждении Учительства Церкви: «разрыв между исповедуемой верой и повседневной жизнью многих людей следует считать одним из самых тяжких заблуждений нашего времени» (II Ватиканский Собор, Gaudium et spes, 43) и «практическая педагогика Церкви всегда должна соединяться с ее учением и никогда от него не отделяться» (Иоанн Павел II, Апостольское увещевание Familiaris Consortio, 33).

Учитывая жизненно важное значение, которое представляют собой учение и дисциплина брака и Евхаристии, Церковь обязана говорить в один голос. Следовательно, не должно быть противоречий пастырских норм касательно нерасторжимости брака как между епархиями, так и между различными странами. С апостольских времён Церковь соблюдала такое правило, как об этом свидетельствует святой Ириней: «Принявши это учение и эту веру, Церковь, хотя и рассеяна по всему миру, тщательно хранит их, как бы обитая в одном доме; одинаково верует этому, как бы имеет одну душу и одно сердце; согласно проповедует это, учит и передает, как бы у ней были одни уста» (Против ересей, I, 10,2). Святой Фома Аквинский указывает на существование того же самого постоянного принципа в Церкви: «Есть только одна и та же вера древних и современников, иначе мы не имели бы ту же самую Церковь» (Questiones Disputatae de Veritate, q. 14, 12c).

Следующее предостережение папы Иоанна Павла II остается всегда актуальным и действительным: «Смятение, внесённое в сознание многих верных различием во мнениях и учениях в богословии, проповеди, катехизации и духовном руководстве в том, что касается серьёзных и тонких вопросов христианской нравственности, ведёт к умалению подлинного чувства греха вплоть до его полного исчезновения» (Апостольское увещевание Reconciliatio et paenitentia, 18).

Содержание следующих высказываний Учительства Церкви полностью применимо к учению и практике уделения таинств в связи с нерасторжимостью заключенного и совершённого брака:

«Церковь Христова, бережная хранительница и защитница вверенных ей догматов, ничего не изменяет в них, ничего не умаляет, ничего не добавляет, но со всем прилежанием, верно и мудро относясь к древнему, переданному ей из прежних времен, старается очистить и прояснить его так, чтобы сии древние догматы небесной веры стали понятны, светлы, различимы, но в то же время сохранили свою полноту, целостность, правильность и могли возрастать лишь сами в себе, то есть так, чтобы в одном и том же догмате содержался тот же смысл и та же вера». (Пий IX, догматическая булла Ineffabilis Deus).

«Относительно самой сути истины, Церковь имеет перед Богом и людьми святую обязанность её провозглашать, без всякого послабления её преподавать, как Христос ей открыл её. Никакие условия времени не могут умалить серьезность этой обязанности. Она обязывает совесть каждого священника, которому вверено задание учить верных, их наставлять и вести» (Пий XII, Речь к священникам и великопостным проповедникам, 23 Марта 1949).

«Церковь не осовременивается, не приспосабливает к изменениям мирской культуры свою сущность, которая всегда остаётся одной и той же и верной самой себе, такой как Христос её восхотел и подлинное предание усовершенствовало» (Павел VI, Проповедь от 28 Октября 1965).

«Ни ставить ни единого пункта спасительного учения Христова под угрозу — есть высшая форма пастырской любви» (Павел VI, энциклика Humane Vitae, 29).

«Церковь никогда не перестаёт призывать и ободрять, чтобы возможные супружеские трудности разрешались без какого бы то ни было искажения и ущерба для истины» (Иоанн Павел II, Апостольское увещевание Familiaris consortio, 33).

«Церковь вовсе не является ни творцом этой [нравственной] нормы, ни судьей. В послушании истины, которая есть Христос, Чей образ отображается в природе человеческой личности и её достоинстве, Церковь объясняет нравственную норму и предлагает её всем людям доброй воли, не скрывая при этом, что её исполнение требует радикальности и совершенства» (Иоанн Павел II, Апостольское увещевание Familiaris consortio, 33).

«Следуя принципу истины и верности, Церковь не согласна называть добро злом, или зло добром. Опираясь на эти взаимодополняющие принципы, Церковь может лишь призывать своих чад, оказавшихся в таких прискорбных ситуациях, обращаться к Божественному милосердию иными путями, помимо таинств покаяния и евхаристии, до тех пор, пока они не обретут требуемое ими расположение души» (Иоанн Павел II, Апостольское увещевание Reconciliatio et paenitentia, 34).

«Решительность, с которой Церковь защищает универсальные и неизменные нравственные нормы, ни в коем случае не имеет целью подавлять человека, а должна служить его истинной свободе: так как не существует свободы вне истины или вопреки ей» (Иоанн Павел II, Энциклика Veritatis splendor, 96).

«В отношении нравственных норм, запрещающих совершать внутренне плохие действия, никто не имеет никаких привилегий и исключений. Не имеет значения, является ли кто-то сильным мира сего или последним нищим на этой земле: когда речь идёт о моральных требованиях, все мы абсолютно равны» (Иоанн Павел II, Энциклика Veritatis splendor, 96).

«Обязанность подтверждать невозможность допущения к причастию «разведённых и второбрачных» является условием настоящей пастырской заботы, подлинной заботы о благе этих верных и всей Церкви, поскольку показывает условия, необходимые для полноты обращения, к которому Господь всегда всех призывает» (Папский совет по законодательным актам, Декларация о допущении к причастию разведённых и второбрачных, 24 июня 2000, н. 5).

Согласно учению II Ватиканского Собора, все епископы должны укреплять и оберегать единство веры и общую дисциплину всей Церкви и стараться, чтобы вера возрастала и свет полноты истины воссиял всем людям (ср. Lumen gentium, 23). Поэтому мы как католические епископы, ввиду повсеместно распространяющегося смятения, побуждены совестью исповедать неизменную истину, а также неизменную дисциплину таинств касательно нерасторжимости брака согласно двухтысячелетнему неизменному Учительству Церкви. В этом смысле мы подтверждаем:

Половые отношения между людьми, не соединёнными друг с другом действительными узами брака – как это происходит в случае так называемых «разведённых и второбрачных» — всегда противоречат воле Божьей и являются тяжким оскорблением Бога.

Никакое обстоятельство или цель, даже возможная невменяемость вины или её неполнота, не может сделать такие половые отношения положительной нравственной реальностью или угодными Богу. То же самое относится к другим запрещающим предписаниям декалога, ибо «существуют действия которые, сами по себе, вне зависимости от обстоятельств, всегда являются чрезвычайно дурными ввиду самого своего объекта» (Иоанн Павел II, Апостольское увещевание Reconciliatio et paenitentia, 17).

Церковь не обладает харизмой безошибочности в деле суждения о внутреннем состоянии благодати верующего (ср. Тридентский Собор, 24 сес., гл.1). Недопущение к Святому Причастию так называемых «разведённых второбрачных» не означает вынесение суждения о том, находятся ли они перед Богом в состоянии благодати, но является суждением об очевидном, публичном и объективном характере данной ситуации. По причине зримой природы таинств и самой Церкви принятие таинств обязательно зависит от соответствующей видимой и объективной ситуации верных.

Нравственно не дозволено иметь половые отношения с человеком, не являющимся законным супругом, чтобы избежать, якобы, какого-либо другого греха. Слово Божие учит нас, что не позволительно «делать зло, чтобы вышло добро» (Рим 3,8).

Допущение таких людей к Святому Причастию может быть разрешено только, если они с помощью благодати Божьей и с помощью терпеливого и индивидуального духовного сопровождения, решительно намереваются впредь отказаться от подобных сексуальных отношений и не подавать соблазна. В этом состояло в Церкви всегда значение истинного духовного распознавания и подлинного пастырского сопровождения.

Люди, постоянно имеющие внебрачные половые отношения, таким образом жизни нарушают супружеский союз по отношению к своему законному супругу. Поэтому они не в состоянии «в Духе и Истине» (ср. Ин 4,23) принимать участие в евхаристическом брачном пире Христовом, ибо сами слова причастного обряда гласят: «Блаженны званные на брачную вечерю агнца!» (Откр. 19,9).

Исполнение Воли Божьей, которая выражена в Его десяти заповедях и явлена в ясном и абсолютном запрете брачного развода, представляет истинное духовное благо человека здесь на земле и приведёт его к истинной радости любви в вечной жизни.

Как Епископы, являющиеся в своём пастырском служении «радетелями католической и апостольской веры» (ср. Римский Миссал, Canon Romanus), мы осознаём эту большую ответственность, а также нашу обязанность по отношении к нашим верным, ожидающим от нас ясного и недвусмысленного исповедания непреложной истины и церковной дисциплины относительно нерасторжимости брака. По этой причине нам нельзя молчать.

В духе святого Иоанна Крестителя, святого Иоанна Фишера, святого Фомы Мора, блаженной Лауры Викунья и многочисленных известных и неизвестных исповедников и мучеников нерасторжимости брака мы заверяем:

Не позволено (non licet) прямо или косвенно оправдать, одобрить или узаконить постоянные внебрачные половые отношения посредством сакраментальной дисциплины допущения так называемых «разведённых второбрачных» к Святому Причастию, так как в таком случае речь идёт о дисциплине, чуждой всему преданию католической и апостольской веры.

Открытым исповеданием пред нашей совестью и перед Богом, который будет судить нас, мы совершаем, как мы глубоко убеждены, служение любви в истине для Церкви сегодняшнего времени и для Папы, преемника святого Петра и Наместника Христова на земле.

31 декабря 2017, торжество Святого Семейства, в год столетия со дня явлений Божьей Матери в Фатиме.

+ Томаш Пета,
Архиепископ Митрополит Архиепархии Святой Марии в Астане

+ Ян Павел Ленга,
Архиепископ-Епископ Карагандинский

+ Атаназиус Шнайдер,
Епископ-Помощник Архиепархии Святой Марии в Астане.