И я не единственный, кому кажется при служении ad populum, что происходит взаимодействие между людьми по ту и другую сторону алтаря. Я знаю много других людей, у которых то же самое ощущение. И при этом никто из нас не сомневается в том, что Жертва приносится.

Насчет конспирологии затрудняюсь сказать, но определенный (и значительный) элемент вредительства во всей этой истории явно усматривается. Одно для меня остается загадкой — ну хорошо, Павел VI заварил эту кашу, а потом, если и жалел, то уже не хватило сил дернуть за стоп-кран. Но вот почему при Иоанне Павле II хаос лишь усилился, а литургической модой заправлял Марини I, устраивавший танцы полуголых негритянок с барабанами в Сан-Пьетро? Единственное объяснение, которое приходит в голову — это то, что время было тяжелое, и Папа Войтыла был сосредоточен на решении злободневных политических вопросов, в чем и преуспел. А литургическим вопросам посвятил одно из своих завещаний — энциклику Ecclesia de Eucharistia, в которой оставалось лишь сокрушаться пренебрежением к Таинству со стороны священников.

Нельзя все списать на благоглупости 1960-х.

И, конечно, не мог один Буньини все сделать.

Тут все Папы после Пия 12 в той или иной мере замешаны...

(И те, кто стоял и стоит за ними).

>>Но... неужели такое большое различие между чинами Мессы?

Да, конечно, об этом ведь и сам Папа говорит. Язык, тексты и способы совершения Литургии — это не так мало, как может показаться. Тем более, это для нас — привыкших уже к тому, что Литургия может принимать самые замысловатые формы, что один священник служит так, а другой иначе, а можно вообще плясать под барабаны — кажется, что перемены не так уж велики. А тогда всё выглядело иначе.

>>попади св.Юстин на нашу современную Мессу, он бы её узнал, потому что она ближе к тому, что было в его время.

Ну, это вызывает сомнение уже хотя бы потому, что он не понял бы ни слова. А потом, зависит еще, куда бы он попал. Если бы сюда: vimeo.com/6884321 , то едва ли бы он что-то узнал. Это, кстати, к вопросу об обращении со святыней. О недостатках реформы самой по себе можно спорить, и я, как человек, чья духовная и литургическая формация связана исключительно с Novus Ordo, далек от утверждений о «безблагодатности» Мессы Павла VI. Но вот то, как эта реформа была проведена, вандализм во имя «духа II Ватиканского собора» — вот это имело самые печальные последствия и для литургии, и для Церкви вообще.

>>Я думаю, что если бы Господь не хотел бы говорить с людьми на языке «Мессы Павла VI», то он бы не допустил реформ.

Это довольно ненадежная логика — ведь с ее помощью можно оправдать все, что угодно. Если уж на то пошло, то если бы Господь не захотел, он не допустил бы первородного греха и всех его последствий.

И остались. Остались бы они если бы пришли на Тридентскую Мессу? Некоторые говорят, что им было бы гораздо труднее воспринять то, что сказал им в тот день Бог.

Я думаю, что если бы Господь не хотел бы говорить с людьми на языке «Мессы Павла VI», то он бы не допустил реформ.

Но... неужели такое большое различие между чинами Мессы? Ведь можно подумать, что, как минимум, латинский обряд полностью и везде заменили на восточный, например. Хотя по большому счету и там все то же самое, только с местными особенностями.

Разве эти отличия не человеческий компонент: исторический, культурный, того неприкосновенного Таинства, которой даровал Христос? Разве не появились они гораздо позже не только земной жизни Христа, но и Апостолов? Вы пишите:"создаст впечатление, что со святыней можно обращаться по своему усмотрению".

Но разве с самой святыней так обошлись, а не с этим компонентом? С повторами молитв, способом их произнесения и т.п.?

Один священник рассказывал про «Апологию» св.Юстина Философа, про то, как он описывает императору совершение Евхаристии. Этот священник отмечал, что попади св.Юстин на нашу современную Мессу, он бы её узнал, потому что она ближе к тому, что было в его время.

И разве люди до 1969 г. были так благочестивы? Почему же молодёжь в 50-60-е массово отвергла веру и чтобы заполнить вакуум стали усилено создавать свои альтернативные культуры и философии? Почему же их не спасло литургическое богатство Тридентской Мессы?

А вот во времена Великого Папы молодежь вновь потянулась к Церкви, которая заговорила с ними на их языке, похоже, закончилась одна из «смертей веры», о которых писал Честертон, когда Церковь казалась чем-то отжившим свой век.

Я когда в 1993 г. после православия и протестантов впервые пришел на Мессу, меня поразила именно её апостольская простота, библейское содержание текстов молитв, общая христоцентричность.

Я не знаю ни одного человека, который бы из-за современной ориентации священника считал бы, что это никакая ни Жертва или не Тело Христово, или что он сам совершает Мессу. Зато знаю тех, кому тридентская ориентация напоминает некое действие, которое касается только священника, а не то, что Господь приходит лично к ним.

И язык. Многие люди, например, тут, в России пришли в католическую Церковь. Пришли из любопытства, ища истину, с друзьями, по-разному. Многие пришли от отчаяния, от безнадежной духовной пустоты

, от хаоса и злоупотреблений православной церкви, от упрщенной