«…Церковь во всем мире готовится к проведению Года веры, чтобы отметить пятидесятую годовщину открытия Второго Ватиканского Собора – события, с которого началось самое широкомасштабное обновление римского обряда из когда-либо известных. С расстояния, которое сегодня отделяет нас от выраженных соборными Отцами пожеланий относительного литургического обновления, и в свете опыта, полученного Вселенской Церковью за этот период, мы ясно видим, что были достигнуты огромные результаты, но мы также ясно видим, что было допущено множество превратных толкований и нарушений. Обновление внешних форм, которого желали соборные Отцы, имело своей целью облегчить проникновение в глубину тайны. Его подлинной целью было вести людей к личной встрече с Господом, присутствующим в Евхаристии, и, таким образом, к встрече с живым Богом, чтобы через соприкосновение с любовью Христа могла возрастать и любовь его братьев и сестер друг к другу. Нередко пересмотр литургических форм всё еще остается на внешнем уровне, и «активное участие» ошибочно связывается с внешней активностью. Это значит, что еще многое осталось сделать на пути к подлинному литургическому обновлению. В изменившемся мире, всё более сосредотачивающемся на материальных вещах, мы должны учиться вновь распознавать таинственное присутствие Воскресшего Господа, Который один может дать ширину и глубину нашей жизни».

Это цитата из видеообращения Бенедикта XVI к участникам заключительной Мессы 50-го Международного евхаристического конгресса, проходившего в Дублине с 10 по 17 июня.

Британская газета “The Tablet” недавно опубликовала речь, произнесенную в конце июня в Солт-Лейк-Сити монсиньором Эндрю Уодсвортом, исполнительным директором секретариата Международной комиссии по использованию английского языка в литургии, в которой он указывает на резкий диссонанс этих слов Святого Отца с той самой Мессой, в конце которой было показано это видеообращение. Хотя монс. Уодсворт не называет конкретных имен, очевидно, что его критика направлена, в первую очередь, на нынешнего председателя Папского комитета по Международным Евхаристическим конгрессам архиепископа Пьеро Марини. Личный секретарь и верный ученик архитектора литургического переворота архиепископа Аннибале Буньини, обер-церемониймейстер Иоанна Павла II с 1987 года, Марини продолжает режиссировать литургию Евхаристических конгрессов в памятном стиле 80-90-х годов.

Используя Мессу 17 июня как иллюстрацию папских слов о «превратных толкованиях и нарушениях» (а я думаю, можно было бы сказать и о сознательном саботаже и вредительстве), Уодсворт указывает на то, что она была построена как «представление», где центром происходящего является собравшаяся публика; это, в частности, подтверждается тем фактом, что музыкальные моменты литургии часто встречались аплодисментами, то есть публика оценивала их, подразумевая, что они были обращены именно к ней.

Характерным для этой Мессы являлось полное пренебрежение нормами «Общего наставления к Римскому Миссалу»; в частности – не был исполнен ни один из собственных антифонов Мессы дня (п. 40 ОНРМ), полностью отсутствовали григорианские песнопения (п. 41 ОНРМ), не была использована ни одна из частей Чина Мессы, которые предусмотрены в Миссале для пения народом (за исключением Евангелия и диалога перед префацией), несмотря на то, что Месса совершалась на английском языке, и большинство присутствующих наверняка знакомы с этими частями и могли бы их исполнить. Сомнительная креативность была проявлена при чтении Символа веры: после того как кардинал Уэлле проинтонировал первую фразу Credo в III тоне, чтецы стали зачитывать Символ по частям на разных языках, а эти части перемежались пением фразы “Credo, credo, credo, amen!” на популярную мелодию. Причем, если тон, в котором была проинтонирована первая фраза, относился к Никео-Константинопольскому символу, то далее почему-то зачитывался Апостольский символ веры, для которого Миссалом предусмотрен иной тон. Такой способ произнесения Символа веры не предусмотрен Общим наставлением к римскому Миссалу (ср. п. 68 ОНРМ).

Многие песнопения не соответствовали «духу богослужения» (п. 41 ОНРМ), например, пение с эстрады трех теноров-клириков во время Причащения народа, исполнявших «до невозможности сентиментальную песню» («ирландское благословение» «May the road rise up to meet you»). «Что не так было с причастным антифоном и псалмом?» – задается вопросом монс. Уодсворт.

По поводу причащения народа можно было бы добавить, что, несмотря на присутствие огромного количества праздно развалившихся под солнышком скучающих священников, с кивориями со Святыми Дарами были отправлены в народ почему-то мирянки-волонтеры, даже не сменившие обычные форменные зеленые жилетки на литургическую одежду. Это, разумеется, противоречит как Общему наставлению к Римскому Миссалу (ОНРМ, п. 162), так и другим нормативным документам, например, инструкции Ecclesiae de mysterio, в которой говорится: «Чтобы экстраординарный служитель во время Евхаристического богослужения мог преподавать Святое Причастие, необходимо, чтобы отсутствовали ординарные служители, либо, даже и присутствуя, они были не в состоянии исполнять свои обязанности. Также он может выполнять это поручение, когда по причине участия особенно большого числа верующих, желающих получить Святое Причастие, Евхаристическое богослужение крайне затянулось бы из-за недостаточного числа ординарных служителей». Возникает вопрос – если священники «не в состоянии исполнять свои обязанности», зачем они приходят на эти Мессы? А если в состоянии, почему организаторы этого мероприятия их игнорируют?

Кроме того, монс. Уодсворт отмечает, что, несмотря на интернациональный характер события, на Мессе практически отсутствовали части на латинском языке для произнесения народом (п. 41 ОНРМ).

«Удручающий совокупный эффект от пренебрежения всеми этими нормами в столь значимой Мессе, возглавляемой папским легатом и транслируемой на весь мир, трудно переоценить. Если бы я был сторонником конспирологических теорий, я был бы почти уверен, что это была тщательно обдуманная попытка распространить другое послание, чтобы воспрепятствовать лучшему литургическому духу нынешнего времени. Но ведь этого, конечно, не может быть?

Я думаю, что нам следует задавать такие вопросы и на самом деле предполагать, что влияние бывших магнатов литургического обновления нашло новую и заметную арену деятельности, на которой они могут воспроизводить свои примеры плохой литургии. Не может быть никакого разговора о реформе римского обряда, пока соблюдение Общего наставления к Римскому Миссалу не будет предписано в качестве необходимого минимума. Если же оно останется лишь пространным фантастическим текстом в начале наших алтарных миссалов, тогда «восстановление разрушенного города» займет очень долгое время», – добавляет монс. Эндрю Водсворт.

С полным текстом его прекрасного выступления можно ознакомиться здесь (на английском языке).

А это — полная видеозапись Мессы 17 июня в Дублине (сама Месса начинается с 1 ч. 15 мин. записи, до этого идет разогрев публики):

КОРК, ИРЛАНДИЯ, 10 июля 2012, CNA — Кардинал Рэймонд Бёрк считает, что «чрезмерное» использование сослужения – практики, когда священники служат Мессу вместе – может привести к тому, что их уникальная роль в священной литургии будет не столь очевидна.

«Я не думаю, что следует чрезмерно поощрять сослужение, ведь нормой является, чтобы каждый отдельный священник приносил жертвоприношение Мессы», – сказал глава Верховного суда Апостольской сигнатуры в интервью CNA 9 июля.

«Если это повторяется слишком часто, в нем может развиться ощущение, будто он является лишь еще одним из участников, вместо того чтобы быть действительно священником, совершающим Мессу».

Один из наиболее высокопоставленных американских прелатов в Католической Церкви дал интервью агентству CNA после своего выступления на международной литургической конференции в ирландском городе Корке. Трехдневное мероприятие, организованное Католическим литургическим обществом св. Колмана, было посвящено теме «Священнопразднование Евхаристии: Жертвоприношение и Причастие» (“Celebrating the Eucharist: Sacrifice and Communion”).

Бывший архиепископ Сент-Луиса обеспокоен тем, что, хотя действие священника является чем-то особым, «может показаться, что он участвует в Мессе таким же самым образом, как и всё собрание», если он слишком часто использует сослужение. «Это опасность, которую я вижу в чрезмерно частом сослужении», – сказал кардинал.

Предупреждение кардинала Бёрка вторит словам, сказанным недавно главой ватиканской Конгрегации Богослужения и Таинств кардиналом Антонио Каньисаресом. Выступая 5 марта в университете Святого Креста в Риме, он сказал собравшимся, что «распространение возможности сослужения следует сдерживать, как мы сами можем убедиться, читая тексты (Второго Ватиканского) Собора».

Кардинал Каньисарес пояснил, что сослужение «является экстраординарным, торжественным и публичным обрядом, как правило, возглавляемым епископом или его делегатом», окруженным его священниками и всей общиной. Напротив, «ежедневное сослужение одних лишь священников, совершаемое “приватно” … не является частью латинской литургической традиции», – сказал он.

В своем пространном интервью кардинал Бёрк также указал на причины, по которым священник не должен добавлять свои собственные слова или молитвы в ходе Мессы, поскольку он является «служителем обряда», а «не главным действующим лицом, которым является Христос».

«Поэтому абсолютно неверно, когда священник думает: “А как я могу сделать это поинтереснее?” или “Как я могу сделать это лучше?” – сказал он.

Он также отметил, что Кодекс канонического права 1917 года (в настоящее время замененный новым кодексом, изданным в 1983 году) явно говорит о том, что «священник должен тщательно и благочестиво соблюдать рубрики своих литургических книг, остерегаясь добавлять иные обряды или молитвы по собственному суждению».

«Какой образ мыслей должен быть у меня, чтобы я вообразил, будто я могу что-то улучшить в литургии, которая передавалась в Церкви на протяжении веков? Это абсурд», – заявил кардинал Бёрк.

Подобным образом кардинал одобрительно отозвался о ясном указании Кодекса 1917 года, гласящем, что священник в состоянии смертного греха должен воздерживаться от совершения Мессы, «пока он сам не приступит к таинству исповеди»; либо, в отсутствие исповедника, сделает это при первой же возможности – если есть неотложная необходимость отслужить Мессу и он «совершил акт совершенного раскаяния».

«Да, этот канон, который был в кодексе 1917 года, был попросту изъят, но я считаю, что его следует вернуть, поскольку понятие «быть достойным» в наибольшей степени относится к священнику, совершающему жертвоприношение», – сказал кардинал.

64-летний прелат из Висконсина в настоящее время живет в Риме и является близким соратником Папы Бенедикта XVI. Так же, как и нынешний Понтифик, кардинал Бёрк уверен, что любая реформа священной литургии «должна быть укоренена в учении Второго Ватиканского Вселенского Собора» и «надежно связана с традицией» Церкви.

Это означает избегать или устранять различные нововведения, включая регулярные «причастные служения», проводимые мирянами или монашествующими всякий раз, когда священник не может отслужить в приходе воскресную Мессу.

«Это не хорошо для народа регулярно участвовать в подобного рода служениях по воскресеньям, потому что они теряют чувство того, что Святейшее Таинство, Святое Причастие происходит от жертвоприношения», – пояснил он.

Кардинал вспомнил первые годы своего служения в епископском сане, когда он настаивал, чтобы в приходах были восстановлены еженедельные Мессы, а некоторые прихожане говорили ему, что они предпочитают «диаконские Мессы» или «сестринские Мессы».

Злоупотребление такими служениями, по мнению кардинала, может также препятствовать появлению священнических призваний, поскольку отделение Евхаристии «от призвания и миссии священника, которые, в первую очередь, заключаются в совершении святого Жертвоприношения Мессы», означает, что молодой человек, призванный к священству, «больше не видит перед своими глазами идентичности своего призвания». Как следствие, количество призваний «резко падает».

Глава церковного правосудия также считает, что существует прямая взаимосвязь между «нерешительностью» в наложении канонических прещений в предыдущие десятилетия и «злоупотреблениями и нарушениями церковного права», которые происходили в области литургии.

Он пояснил, что такие наказания являются «в первую очередь, врачующими», помогающими «обратить внимание человека на тяжесть того, что он совершает, и призвать его вернуться».

«Наказания необходимы», – сказал он.

«Если на протяжении двадцати веков жизни Церкви всегда была необходимость в санкциях, почему в наш век мы вдруг решили, что в них нет нужды? Это также абсурд».

Перевод: presbyter