Каждый журналист может критиковать Папу?

Забавные вещи происходят, когда малосведущие в вопросе люди начинают советовать физикам, как им следует чинить Большой адронный коллайдер, или указывать Папе, как ему управлять Церковью. Очередная попытка СМИ представить миру «плохого Папу-Ратцингера» — прекрасная тому иллюстрация.

На этот раз в погоню за антипапскими плюшками включилось агентство Associated Press. Раздобыв весьма сомнительным способом документы первой половины 80-х, касающиеся переписки курии Окландской епархии с Конгрегацией вероучения по поводу дела американского священника Стивена Кизла, обвинявшегося в сексуальных домогательствах к детям, редакция AP с ликованием обнаружила на одном из них подпись кардинала Ратцингера. Да вот незадача — документ составлен на латинском языке, недоступном пониманию дипломированных сотрудников одного из крупнейших международных информационно-новостных агентств мира. Разумеется, ведь их квалификация не предполагает чтения Цицерона, их задача — отыскивать в куриальных архивах нечистоплотных сотрудников, готовых за понюшку табаку или пару сотен долларов вынести оттуда необходимую заказчику бумажку.

Что же делать, не пропадать же такой «улике»?! — И труженики пера бегут на поклон к декану факультета классической филологии Южно-Калифорнийского университета Томасу Хабинеку с просьбой ознакомить их с содержанием найденного. Профессор, очевидно, более привыкший к изысканной речи латинских классиков, нежели к канцелярской латыни римской курии, не желая ударить в грязь лицом, строчит перевод, и радостные журналисты, приплясывая от нетерпения, бегут обратно в редакцию. Добравшись до столов, ломящихся от папок с компроматом на очередных жертв, они разворачивают заветную бумажку и — о чудо! — глаза не верят такому счастью! Перевод, выданный профессором, гласит, что кардинал Ратцингер в ответ на просьбу епархии «лишить сана» преступного священника заявляет, что ради блага Вселенской Церкви это представляется нецелесообразным, тщательное рассмотрение дела требует значительного времени, а пока следует сопровождать о. Кизла отеческой заботой, разъяснив ему причины такого решения Конгрегации. Скандал! Дрожащими руками Джиллиан Флаккус (уж с такой-то фамилией журналисту грех не уметь читать Горация в оригинале!) набивает на клавиатуре заметку — и вот, после одобрения редактора, по всемирной сети начинают разлетаться заголовки: «Будущий Папа приостановил педофильский процесс». Републикации, переводы, интерпретации, гневные отзывы читателей… AP пожинает плоды быстрой славы.

Мало кто в этой суматохе пожелает ознакомиться с подлинным текстом документа, скверная и уменьшенная копия которого опрометчиво приложена к заметке. Но для человека, немного разбирающегося в том, о чем с такой помпой сообщает AP, сразу становится ясно то, что ускользнуло от внимания как уважаемого профессора-филолога, так и от горациевского тезки — да и не могло не ускользнуть, потому что каждый разбирается в том, чему научен, а когда пытается влезть в чуждые ему сферы, то непременно будет выглядеть как слон в посудной лавке.

О чем же на самом деле идет речь в документе? Епископ, обратившийся в Конгрегацию вероучения, на самом деле не просит наказать о. Кизла «лишением сана», а запрашивает диспенсацию (освобождение) «от всех священнических обязанностей», о которой, как следует из документа, просит сам о. Кизл, поскольку в документе он именуется «просителем» (orator). Дело в том, что до недавнего времени даже полное лишение клерикального статуса не освобождало священника от обязанности соблюдать целибат, и о диспенсации от такой обязанности священник должен был лично просить епископа, а епископ обращался с этим делом в Рим. Ответ Конгрегации, подписанный Ратцингером, мало чем отличался от ответов в десятках и сотнях подобных дел, а именно — как бы ни хотелось священнику бросить всё прямо сейчас и жениться или как-то еще обустраивать свою жизнь, всё же, помимо его собственных пожеланий необходимо учитывать и благо Церкви, по отношению к которой он связал себя некоторыми обязательствами, поэтому такая крайняя мера как лишение клерикального статуса применяется лишь после детального рассмотрения всех обстоятельств, а освобождение от обязанности целибата предоставляется по истечении некоторого установленного срока (в то время оно предоставлялось обычно не ранее, чем просителю исполнится 40 лет, а о. Кизлу на момент прошения было 38). Причины, которыми обосновывалось прошение были признаны весьма серьезными (gravis momenti), однако Конгрегация не сочла возможным не учитывать негативные последствия, которые предоставление такой диспенсации может повлечь для общины верующих, особенно принимая во внимание молодость просителя (attenta iuvenili praesertim oratoris aetate). Другими словами, неизвестно, что еще натворит этот проситель, если отпустить его в свободное плавание. Как видим, там где г-н Флаккус усматривает боязнь огласки и скандала, на самом деле имеет место забота о том, чтобы не оставить без надзора и попечения потенциально опасного для общины и самого себя клирика.

Именно причины отказа Конгрегации в прошении рекомендует разъяснить Кизлу Ратцингер (apte patefaciendo rationem agendi huius Dicasterii), не забыв при этом сопровождать его отеческой заботой, поскольку, как это ни покажется странным светскому журналисту, священник (да и любой христианин) должен оставаться для епископа сыном, в какой бы пучине греха он ни погряз. При этом данный ответ Конгрегации никак не связывал руководство епархии, которое могло без всяких затруднений, хоть и не лишая клерикального статуса, запретить недостойного священника в служении и лишить его всех пастырских обязанностей, что, как я полагаю, и было сделано еще прежде всей этой переписки (не служил же он Мессу, когда сидел в тюрьме в конце 70-х).

Таким образом, речь идет вовсе не о «приостановке педофильского процесса», а о требовании детального рассмотрения дела, прежде чем дать просимую священником диспенсацию, которая освободит его от контроля церковного руководства и даст возможность педофилу заключать церковный брак.

Откуда знать обо всём этом г-ну Флаккусу — да и зачем, если неведение, свое и читателей, приносит столь сладкие плоды славы?

Всё-таки прав был Ульянов (Ленин), когда утверждал, что не каждая кухарка может управлять государством. Народу фраза понравилась, а вот отрицание — не очень, поэтому в народной молве смысл утверждения со временем и поменялся на 180 градусов. Похоже, журналисты также полагают, что им по плечу без знания латыни и нюансов ватиканского делопроизводства разобраться в запыленных куриальных бумагах 30-летней давности. Что ж, такой задор Ильич, наверное бы одобрил, но только вот вначале он рекомендовал «сознательным рабочим и солдатам» как следует подучиться (ПСС, т. 34, с. 315).