«…Церковь во всем мире готовится к проведению Года веры, чтобы отметить пятидесятую годовщину открытия Второго Ватиканского Собора – события, с которого началось самое широкомасштабное обновление римского обряда из когда-либо известных. С расстояния, которое сегодня отделяет нас от выраженных соборными Отцами пожеланий относительного литургического обновления, и в свете опыта, полученного Вселенской Церковью за этот период, мы ясно видим, что были достигнуты огромные результаты, но мы также ясно видим, что было допущено множество превратных толкований и нарушений. Обновление внешних форм, которого желали соборные Отцы, имело своей целью облегчить проникновение в глубину тайны. Его подлинной целью было вести людей к личной встрече с Господом, присутствующим в Евхаристии, и, таким образом, к встрече с живым Богом, чтобы через соприкосновение с любовью Христа могла возрастать и любовь его братьев и сестер друг к другу. Нередко пересмотр литургических форм всё еще остается на внешнем уровне, и «активное участие» ошибочно связывается с внешней активностью. Это значит, что еще многое осталось сделать на пути к подлинному литургическому обновлению. В изменившемся мире, всё более сосредотачивающемся на материальных вещах, мы должны учиться вновь распознавать таинственное присутствие Воскресшего Господа, Который один может дать ширину и глубину нашей жизни».
Это цитата из Бенедикта XVI к участникам заключительной Мессы 50-го Международного евхаристического конгресса, проходившего в Дублине с 10 по 17 июня.
Британская газета “The Tablet” недавно опубликовала речь, произнесенную в конце июня в Солт-Лейк-Сити монсиньором Эндрю Уодсвортом, исполнительным директором секретариата Международной комиссии по использованию английского языка в литургии, в которой он указывает на резкий диссонанс этих слов Святого Отца с той самой Мессой, в конце которой было показано это видеообращение. Хотя монс. Уодсворт не называет конкретных имен, очевидно, что его критика направлена, в первую очередь, на нынешнего председателя Папского комитета по Международным Евхаристическим конгрессам архиепископа Пьеро Марини. Личный секретарь и верный ученик архитектора литургического переворота архиепископа Аннибале Буньини, обер-церемониймейстер Иоанна Павла II с 1987 года, Марини продолжает режиссировать литургию Евхаристических конгрессов в памятном стиле 80-90-х годов.
Используя Мессу 17 июня как иллюстрацию папских слов о «превратных толкованиях и нарушениях» (а я думаю, можно было бы сказать и о сознательном саботаже и вредительстве), Уодсворт указывает на то, что она была построена как «представление», где центром происходящего является собравшаяся публика; это, в частности, подтверждается тем фактом, что музыкальные моменты литургии часто встречались аплодисментами, то есть публика оценивала их, подразумевая, что они были обращены именно к ней.
Характерным для этой Мессы являлось полное пренебрежение нормами «Общего наставления к Римскому Миссалу»; в частности – не был исполнен ни один из собственных антифонов Мессы дня (п. 40 ОНРМ), полностью отсутствовали григорианские песнопения (п. 41 ОНРМ), не была использована ни одна из частей Чина Мессы, которые предусмотрены в Миссале для пения народом (за исключением Евангелия и диалога перед префацией), несмотря на то, что Месса совершалась на английском языке, и большинство присутствующих наверняка знакомы с этими частями и могли бы их исполнить. Сомнительная креативность была проявлена при чтении Символа веры: после того как кардинал Уэлле проинтонировал первую фразу Credo в III тоне, чтецы стали зачитывать Символ по частям на разных языках, а эти части перемежались пением фразы “Credo, credo, credo, amen!” на популярную мелодию. Причем, если тон, в котором была проинтонирована первая фраза, относился к Никео-Константинопольскому символу, то далее почему-то зачитывался Апостольский символ веры, для которого Миссалом предусмотрен иной тон. Такой способ произнесения Символа веры не предусмотрен Общим наставлением к римскому Миссалу (ср. п. 68 ОНРМ).
Многие песнопения не соответствовали «духу богослужения» (п. 41 ОНРМ), например, пение с эстрады трех теноров-клириков во время Причащения народа, исполнявших «до невозможности сентиментальную песню» («ирландское благословение» «May the road rise up to meet you»). «Что не так было с причастным антифоном и псалмом?» – задается вопросом монс. Уодсворт.
По поводу причащения народа можно было бы добавить, что, несмотря на присутствие огромного количества праздно развалившихся под солнышком скучающих священников, с кивориями со Святыми Дарами были отправлены в народ почему-то мирянки-волонтеры, даже не сменившие обычные форменные зеленые жилетки на литургическую одежду. Это, разумеется, противоречит как Общему наставлению к Римскому Миссалу (ОНРМ, п. 162), так и другим нормативным документам, например, инструкции Ecclesiae de mysterio, в которой говорится: «Чтобы экстраординарный служитель во время Евхаристического богослужения мог преподавать Святое Причастие, необходимо, чтобы отсутствовали ординарные служители, либо, даже и присутствуя, они были не в состоянии исполнять свои обязанности. Также он может выполнять это поручение, когда по причине участия особенно большого числа верующих, желающих получить Святое Причастие, Евхаристическое богослужение крайне затянулось бы из-за недостаточного числа ординарных служителей». Возникает вопрос – если священники «не в состоянии исполнять свои обязанности», зачем они приходят на эти Мессы? А если в состоянии, почему организаторы этого мероприятия их игнорируют?
Кроме того, монс. Уодсворт отмечает, что, несмотря на интернациональный характер события, на Мессе практически отсутствовали части на латинском языке для произнесения народом (п. 41 ОНРМ).
«Удручающий совокупный эффект от пренебрежения всеми этими нормами в столь значимой Мессе, возглавляемой папским легатом и транслируемой на весь мир, трудно переоценить. Если бы я был сторонником конспирологических теорий, я был бы почти уверен, что это была тщательно обдуманная попытка распространить другое послание, чтобы воспрепятствовать лучшему литургическому духу нынешнего времени. Но ведь этого, конечно, не может быть?
Я думаю, что нам следует задавать такие вопросы и на самом деле предполагать, что влияние бывших магнатов литургического обновления нашло новую и заметную арену деятельности, на которой они могут воспроизводить свои примеры плохой литургии. Не может быть никакого разговора о реформе римского обряда, пока соблюдение Общего наставления к Римскому Миссалу не будет предписано в качестве необходимого минимума. Если же оно останется лишь пространным фантастическим текстом в начале наших алтарных миссалов, тогда «восстановление разрушенного города» займет очень долгое время», – добавляет монс. Эндрю Водсворт.
С полным текстом его прекрасного выступления можно ознакомиться (на английском языке).
А это — полная видеозапись Мессы 17 июня в Дублине (сама Месса начинается с 1 ч. 15 мин. записи, до этого идет разогрев публики):
Точка зрения редакции не обязательно совпадает с точкой зрения авторов.
При полном или частичном воспроизведении материалов сайта гиперссылка на SKGNEWS.COM обязательна.
В отличие от официальных католических СМИ, наш сайт не получает никакого финансирования. Если вы считаете наши материалы полезными, вы можете поддержать этот проект:
Как долго вы будете злоупотреблять, наконец, Марини, наше терпение?
Блестящая статья. А Пьеро Марини гнать надо в шею, был же до него кардинал Томко, почему же это чучело, простите за резкость слов, назначили?
Посмотрел Мессу. В целом впечатление хорошее. Однако несколько тупейших моментов портят единство картины.
Да, латыни маловато, Отче наш, например, явно так и просился по-латински. Хотя, великолепный английский целебранта позволил мне впервые понять, что на английском можно и петь мессу))
Идиотские хороводы с флагами. К чему это????
Кошмарные асфальтоукладочные фуфайки волонтеров и пекущееся на солнце духовенство в литургических дождевиках. Собственно, зачем волонтеры? Причастие курьером можно было доставлять телезрителям.
А к музыке напрасно придираются. Григорианика на стадионе смотрится неестественно.
«Григорианика на стадионе смотрится неестественно.»
Ну, не знаю, я думаю, это дело привычки. Я прекрасно помню контраст между «латинской» Мессой и греко-католической литургией , которые служил ИП2 в Киеве в 2001 году. После беснующихся диджеев и пошло-благочестивых шлягеров на нашей родной Мессе традиционные песнопения восточной литургии, до которой я вообще-то не большой любитель, воспринимались как глоток чистой воды, даром что дело происходило на аэродроме.
Хотя польза этих массовых Месс для меня вообще сомнительна, и если даже допустить, что григорианика на них не вполне органична, то, может быть, это аргумент не против нее, а против подобной профанации Евхаристии?
Да ладно, и на грекокатолической мессе тогда вместо «Нехай сповняться уста наші» пелся эстрадный шлягер «Боже, Україну збережи». Контраст был в другом — не в песнопениях и не в пользу «традиции» перед НО.
Нигде в сети нет ли часом записи этой литургии? Я видел лишь секундные отрывки, а посмотреть хотелось бы.
Ну, честно говоря, я на квалифицированный анализ той литургии не претендую, тем более, что и не специалист; у меня, скорее, общее впечатление осталось, но оно точно было гораздо более благоприятным, чем от латинской Мессы.
Падре, а меня всегда интересовал вопрос, а нельзя было перевести Тридентскую Мессу на национальные языки, а не выдумывать велосипед?
Ну там же, типа, умные люди этим занимались, они знали, где существенные части, а где «позднейшие наслоения» и интерполяции. Они и календарь по тому же принципу изувечили, и тексты гимнов и песнопений.
Мой друг, воцерковленный католик, со смехом рассказывал, что его настоятель брал постреформенный песенник на Мессу и сидел, и вычеркивал, что петь было нельзя, говоря «Это петь в церкви нельзя». Я не помню, но типа «...Твоя любовь лобзает берега...» и т.д.
Любовь Христа безмерно велика,
Начала нет и льется как река,
И как волна лобзает берега,
И глубока, светла и широка.
🙂
Хотя тут, вроде, никакой ереси нет, добрая песенка, хотя, конечно, не для Мессы. Протестантская, кажется.