О содержании 50-минутной беседы Путина с Франциском можно судить лишь по скудной информации, содержащейся в информационном сообщении о. Ломбарди, написанном традиционным казенным языком, однако и на его основе можно сделать определенные выводы, особенно если сравнить его с отчетом о предыдущей встрече тех же персонажей. Если в сообщении ватиканской пресс-службы от 25 ноября 2013 года говорилось, что «стороны сосредоточились на обсуждении различных вопросов, представляющих общий интерес, особенно относящихся к жизни католической общины в России», то во вчерашнем коммюнике о российских католиках не было сказано ни слова. На первое место «как можно было предвидеть в контексте текущей ситуации в мире», вышла тема конфликта в Украине, а также ситуация на Ближнем Востоке.

Означает ли это, что положение католиков в России перестало интересовать Римского епископа, или на фоне происходящих в мире событий жизнь российской католической общины является чем-то слишком незначительным, чтобы быть затронутой в разговоре российского президента с главой Католической Церкви?

Думаю, причина может крыться в другом, и чтобы ее понять, необходимо вспомнить, как выстраивались отношения католиков с российскими властями в последние 10 лет.

В отличие от Иоанна Павла II, его преемник Бенедикт XVI, взошедший на трон св. Петра в 2005 году, не проявлял какого-то специфического интереса к России, и ватиканская дипломатия воспользовалась этим, чтобы сгладить острые углы, оставшиеся после понтификата Папы Войтылы. Так, в 2007 году из России был удален московский архиепископ Тадеуш Кондрусевич, давно вызывавший раздражение как Московской Патриархии, так и светских властей той резкостью, с которой он порой (хотя и не всегда) выступал, когда затрагивались интересы католической миссии в России. Особенно ярко это проявилось в 2002 году после создания в РФ и Казахстане католических епархий и последовавшей за этим высылкой из страны нескольких католических священников и целого иркутского епископа Ежи Мазура. После назначения на московскую кафедру архиепископа Паоло Пецци публичные скандалы между католиками и православными постепенно прекратились, да и в отношениях с властями если и случались какие-то трения, то обычно они ограничивались небольшими региональными недоразумениями, вроде разногласий с пожарной инспекцией в Новочеркасске или Самаре, и в любом случае, не получали особого резонанса в медиасфере.

Тишь, гладь да благодать продолжались до конца 2013 года, когда, как снег на голову, на католическую церковь в России свалился украинский кризис. Растерянность католической иерархии можно было почувствовать по практически полному отсутствию реакции на происходящее со стороны немногочисленных официальных средств коммуникации российских католиков. За полтора года, в течение которых непрерывно происходят драматические события в Украине, на сайтах ККЕР и архиепархии Божией Матери в Москве появился лишь один (!) материал, касающийся данной темы – это «Обращение архиепископа Павла Пецци в связи с событиями на Украине» от 22 февраля 2014 года, в котором московский митрополит сообщает о «глубокой тревоге», с которой «российские католики приняли известие о трагических событиях на Украине, в результате которых погибли люди», и просит «священников, по возможности, отслужить в этих намерениях Святую Мессу». Ни последовавшее затем включение Крымского полуострова в состав России, ни военные действия в Восточной Украине и гибель десятков или сотен российских «добровольцев» и «отпускников», не удостоились даже «озабоченности» российских католических иерархов. Столкнувшись со сложной проблемой, ККЕР избрала обычную для нее тактику, сделав вид, что проблемы просто не существует. Несколько большую вольность в этом отношении проявила «Сибирская католическая газета», позволившая себе транслировать высказывания по поводу украинского кризиса, делавшиеся Франциском и некоторыми другими католическими иерархами, однако и на ее страницах нельзя найти ни одного официального заявления Католической Церкви в РФ по этому вопросу, по одной простой причине: таких заявлений нет.

С другой стороны, избранная тактика молчания позволила католической иерархии воздержаться и от верноподданнических заявлений в духе «Крым – наш». Щекотливую ситуацию, в которой оказались российские католические епископы с ноября 2013 года трудно охарактеризовать иначе как «цугцванг». Выступи они с осуждением российской политики в отношении Украины, они бы неизбежно поставили себя и всю возглавляемую ими католическую общину в ряды «пятой колонны», в которую в условиях массовой истерии легко попасть, а вот выбраться из нее — гораздо сложнее. Более того, заняв такую позицию, они бы настроили против себя и значительную (а, возможно, и большую) часть собственной паствы, которая отнюдь не избежала инфицирования безудержной пропагандой, льющейся с телеэкранов. Последствия всего этого сложно было бы представить. С другой стороны, поддержка путинского курса на возрождение державной мощи и солидарность с народным ликованием по поводу возвращения Крыма полностью дискредитировала бы российских католиков в глазах наиболее адекватной части российского общества, а также вызвала бы глубокое разочарование за рубежом, в том числе и у многих спонсоров. О том, что это означало бы еще и открытый конфликт с украинскими католиками, особенно с УГКЦ, а также вызвало бы неоднозначную реакцию среди украинской греко-католической паствы внутри самой России, не стоит и говорить. Кроме того, чтобы принять то или иное решение в данной ситуации, необходима недюжинная воля и уверенность в собственном авторитете, подобные тем, которые позволяют, например, филиппинской католической церкви выступать против массовых подтасовок на выборах или во всеуслышание осуждать коррумпированность политиков. Но, как можно было убедиться за последние годы, наполненные многочисленными событиями, в которых государственные власти играли весьма неблаговидную роль, такой воли и такого авторитета у католической церкви в России нет. Ее роль в обществе сводится, главным образом, к организации литургической жизни, удовлетворению духовных потребностей своих верующих и социальной работе.

Таким образом, в сложившихся обстоятельствах игнорирование проблемы оказалось для Конференции епископов РФ меньшим злом, чем любая из возможных реакций. Однако остается неясным, насколько такое поведение оказалось приемлемым для российских властей. В самом деле, на фоне весьма активной поддержки усилий собственного правительства украинскими католическими иерархами полное безразличие российских епископов к политике государства могло быть расценено властями как несколько странное, если не оскорбительное. С их точки зрения молчание может выглядеть скорее как осуждение, нежели как обычная отстраненность от мирских дел. Возможно, от российских граждан Иосифа Верта и Паоло Пецци ожидают большего, чем просто снисходительного безмолвия, и как знать, не это ли стало причиной того, что обсуждение положения католиков в России не было включено в повестку дня на вчерашней встрече в Ватикане. Возможно, Путин полагает, что католики должны заслужить его внимание к собственным проблемам, так же, как московский митрополит должен оправдать свой российский паспорт, выданный ему «авансом» Дмитрием Медведевым в 2011 году. Если дело действительно обстоит именно так, ККЕР рано или поздно придется перестать играть в страуса, спрятавшего голову в песок, и сделать трудный, но необходимый выбор. В конце концов, несмотря на все соображения о том, что Церковь должна быть вне политики и служить всем своим чадам в равной мере, согласно учению той же Церкви, истина не может быть относительной или умалчиваемой, и когда речь идет о жизнях людей и судьбах народов, следует называть грех грехом и преступление преступлением, даже воздерживаясь при этом от того, чтобы занимать какую-либо сторону.

Если говорить о Папе Франциске, можно сказать, что сегодня их два, и они всё больше и больше расходятся друг с другом: это Франциск средств массовой информации и реальный Франциск.

Первый невероятно известен и стал ньюсмэйкером уже с самого первого своего появления на балконе базилики св. Петра.

Речь идет о Папе, который производит революцию в Церкви; который отложил в сторону ключи, коими он связывает и развязывает; который не осуждает, а только прощает, или который вовсе не судит больше; который омывает ноги заключенной мусульманке и транссексуалу; который оставил дворец, чтобы окунуться в жизнь окраин; который берется работать над всеми вопросами – как над проблемой разведенных и повторно вступивших в брак, так и над проблемой ватиканских финансов; который закрывает таможенный пункт догм и распахивает врата милосердия. Этот Папа – друг мира, его расхваливают за будущую энциклику об «устойчивом развитии», даже не зная, что в ней будет написано.

На самом деле, в словах и делах Хорхе Марио Бергольо есть многое, что способствует появлению именно такого способа говорить о нем.

Франциск средств массовой информации – это также и его собственное творение, причем гениальное, которое за одно утро смогло изменить представление о Католической Церкви – из Церкви роскошествующей и разлагающейся она стала «бедной Церковью для бедных».

Но как только кто-то попытается нащупать, что же действительно нового принес понтификат Франциска, музыка тут же изменится.

Старая курия, которую так поносят, заслуженно или незаслуженно, – она всё еще осталась в полной неприкосновенности. Ничего не было демонтировано или заменено. Все новшества являются лишь добавлениями: больше дикастерий, больше ведомств, больше расходов. Карьерные дипломаты, которых II Ватиканский собор едва не собрался упразднить, ныне обладают большей властью, чем когда-либо, причем даже там, где можно было бы ожидать обнаружить «пастырей», например, во главе Синода епископов или Конгрегации по делам духовенства. Нет нужды говорить о «внутреннем круге» людей, находящихся в прямом контакте с Папой, без каких-либо определенных должностей, но с огромным влиянием и глубоким проникновением в СМИ.

Потом есть еще жгучие вопросы, которые захватывают и разделяют общественное мнение гораздо больше. Это разводы и гомосексуализм.

Папа Франциск хочет, чтобы они обсуждались открыто, и он сам первый сделал это посредством немногочисленных, просчитанных и весьма эффективных реплик вроде «Кто я такой, чтобы судить?», которые стали отличительными чертами его понтификата внутри Церкви и вне нее.

На протяжении многих месяцев между двумя летними сезонами первого и второго года после своего избрания Бергольо всячески выставлял на вид людей и движения, выступающие в поддержку реформы пастырского попечения о семье и реформы сексуальной нравственности.

Но когда на синоде в октябре прошлого года он увидел, что противодействие такой реформе среди епископов гораздо более сильно и распространено, чем ранее предполагалось, он скорректировал свои цели и с тех пор не произнес ни единого слова в поддержку обновленцев. Напротив, он сдал назад, разразившись суровыми тирадами относительно противоречивых тем, касающихся абортов, разводов, гомосексуализма, контрацепции, не отступая ни на миллиметр от строгого учения своих предшественников – Павла VI, Иоанна Павла II и Бенедикта XVI.

С октября и до нынешнего момента Франциск высказывался по поводу этих вопросов не менее сорока раз, резко выступая, прежде всего, против «гендерной идеологии» и ее попыток колонизировать мир, несмотря на то, что, по его словам, она является «выражением некой фрустрации и покорности обстоятельствам, которая стремится стереть половые различия, потому что больше не в состоянии соотноситься с ними». Переходя от слов к делу, он отказался одобрить нового посла Франции при Святом Престоле из-за того, что он является гомосексуалистом.

Франциск также несколько ужесточил свою позицию относительно разводов. «Это ничего не решает», – заявил он недавно по поводу идеи давать Причастие разведенным и вступившим в новый брак. Тем более не следует этого делать, добавил он, если они требуют этого, потому что Причастие – «это не знак отличия, не украшение, нет».

Он знает, что ожидания по этому вопросу весьма велики, и знает, что сам дал для них пищу. Но он сам же и дистанцировался от них. Теперь он называет их «чрезмерными ожиданиями», зная, что не в силах удовлетворить их. Потому что после всех заявлений о необходимости более коллегиального управления Церковью – совместно Папой и епископами – ясно, что Франциск будет принимать сторону епископов, большая часть которых консервативна, и откажется от того, чтобы принуждать их к реформе, отвергнутой большинством из них.

Несмотря на всё это, СМИ продолжают продавать историю о Папе-«революционере», однако настоящий Франциск всё дальше и дальше от этого образа.

Сандро Маджистер

Перевод: Presbyter

II Ватиканский собор никогда не предписывал упразднить Октаву Пятидесятницы. В п. 107 Конституции о Священной Литургии Sacrosanctum Concilium говорится: «Годовой литургический круг надлежит пересмотреть таким образом, чтобы при сохранении или восстановлении традиционных обычаев и правил относительно праздников и постов соответственно условиям нашей эпохи остался в целости и присущий им исконный характер, дабы благочестие верных должным образом питалось в праздновании тайн христианского Искупления, и прежде всего — пасхальной тайны». Едва ли освященное традицией продолженное празднование торжества Сошествия Святого Духа можно считать хоть в какой-то мере противоречащим этому соборному постановлению.

Рассказывают, что когда в 1970 году в понедельник после Пятидесятницы Папа Павел VI (с чьего благословения проводилась литургическая реформа), встав рано утром и придя в часовню, чтобы отслужить Мессу, увидел, что ему подают не красные облачения, а зеленые, в изумлении воскликнул: «Что это такое? Сейчас же Октава Пятидесятницы! Где красные облачения?» На что папский церемониарий ответил: «Ваше Святейшество, теперь это рядовое время, облачения теперь зеленые. Октава Пятидесятницы упразднена». «Зеленые?» – удивился Папа – «Этого не может быть! Кто это сделал?» – «Вы, Ваше Святейшество, Вы это сделали». Услышав это, Павел VI заплакал.

Кардинал Джон Генри Ньюмен, причисленный к лику блаженных Папой Бенедиктом XVI в 2010 году, называл Октаву Пятидесятницы «возможно, величайшей во всем литургическом году». Это может показаться немного странным, ведь восемь дней после торжества Пасхи должны обладать более высоким статусом. Возможно, так оно и есть, однако в психологическом плане Октава Пятидесятницы могла выходить на первое место – ведь если попразднование пасхального воскресенья и без того длится семь полных недель, то неделя между торжеством Сошествия Святого Духа и торжеством Пресвятой Троицы служила для верующих важным переходным этапом, своего рода мостиком между исполненным радости периодом пасхального времени и спокойным и продолжительным сезоном времени «в течение года» (per annum), которое в русском языке мы называем «рядовым». Ныне этого мостика нет, и у многих складывается ощущение, что первый «зеленый» понедельник возникает как бы «ниоткуда», без всякой связи с предшествовавшей ему грандиозной симфонией Великого Поста и Пасхального времени. До реформы литургический год имел ярко выраженный пневматологический характер, Святой Дух как бы пронизывал его насквозь, и 23 воскресенья перед Адвентом носили не навевающее скуку имя «рядовых», а назывались «воскресеньями после Пятидесятницы», что постоянно обращало взор верующих к литургическому сердцу года – Пасхальной Тайне.

Тем не менее, и в обновленной литургии сохраняется некое продолженное празднование Пасхи – в виде привязанных к ее дате праздников, следующих за Пятидесятницей. Уже в ближайшее воскресенье мы будем праздновать торжество Пресвятой Троицы. Это торжество восходит к IX веку и было включено в общий календарь Римской Церкви в XIV веке. Его празднование в первое же воскресенье после окончания Пасхального времени можно рассматривать как своего рода завершение всех предыдущих торжеств. Дело искупления является деянием всей Пресвятой Троицы, оно по сути своей глубоко тринитарно: Отец посылает Своего Сына на землю, «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного» (Ин 3, 16). Иисус Христос, Сын Божий, стал человеком и претерпел смерть ради нашего спасения. Он искупил нас и сделал нас детьми Божиими; Он же является Первосвященником, с которым мы соединяемся, совершая любые богослужения. После Своего Вознесения Христос посылает нам Святого Духа Утешителя, который становится нашим наставником, указывая нам истину.

Торжество Пресвятой Троицы является как бы песнью благодарения Церкви за все духовные благодеяния, полученные в предшествовавшие рождественский и пасхальный периоды, в нем сосредоточены тайны, которые мы праздновали в Рождество, Богоявление, Крещение, Пасху, Вознесение и Пятидесятницу. Находясь в начале самого продолжительного отрезка литургического года, этот праздник указывает нам, что всякое воскресенье посвящено Пресвятой Троице, каждый воскресный день мы празднуем Триединого Бога и его спасительные деяния в истории человечества и в личной истории каждого из нас.

В четверг после торжества Пресвятой Троицы Церковь празднует торжество Пресвятых Тела и Крови Христа. Этот праздник был учрежден Папой Урбаном IV, который в 1264 году постановил отмечать его именно в этот день ради прославления любви нашего Спасителя, явленной в Пресвятой Евхаристии. Окончательно он утвердился в римской литургии в начале XIV века благодаря постановлениям Климента V и Иоанна XXII. Потрясающие по своей красоте и богословской глубине литургические тексты для него были написаны святым Фомой Аквинским. Праздник Тела Христова (Corpus Christi), как он назывался на протяжении нескольких веков, имеет совершенно очевидную связь с Великим Четвергом, когда Церковь вспоминает установление Таинства Евхаристии, и потому его положение в литургическом цикле более чем оправдано.

Торжество Пресвятого Сердца Иисуса, которое мы празднуем в пятницу после второго воскресенья по Пятидесятнице, и примыкающее к нему празднование Непорочного Сердца Пресвятой Девы Марии (которое с 2002 года является обязательным днем памяти) можно считать неформальным завершением пасхального цикла, началом которого является Пепельная Среда. Тексты литургии Пресвятого Сердца прославляют не знающее границ и условий милосердие Бога, и тем самым перекликаются с воскресеньем Божественного Милосердия, которое, следуя воле св. Иоанна Павла II, Церковь празднует во II-е воскресенье Пасхи. «Воспринял нас Господь в лоно Свое и в сердце Свое, вспомнив о милосердии Своем» – так молимся мы в Литургии Часов этого дня. Милосердие Бога – это не что-то внешнее, поверхностное, Он принимает человека «в Свое лоно», позволяет ему приблизиться настолько, насколько это возможно. Божественное милосердие – образ милосердия, которое должно воплощаться в нашей жизни, ибо «суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом» (Иак 2, 13). Наше милосердие и прощение нередко принимает обратное направление: простить для нас означает забыть, вытолкнуть из сферы своих интересов, избавиться от обжигающей душу обиды или осуждения, лишь потому, что они доставляют нам дискомфорт. Милосердие Бога имеет иную природу, из него рождается не безразличие, а любовь, и это то наставление, которым Церковь сопровождает своих верных в их переходе от периода «сильных времен» литургического года к рядовому времени, символизирующему будничную жизнь: милосердие – это не роскошь для праздников и особых случаев, милосердие – это любовь, проявляющаяся в повседневности. Можно провести целый ряд официальных мероприятий, посвященных милосердию, растянув их на целый год, можно отправить в кругосветные путешествия отряд «милосердных комиссаров» с неясными полномочиями, «но не в землетрясении Господь», а в веянии тихого ветра обычных человеческих отношений.

Благодаря Литургии Церкви мы имеем возможность посреди рутины «рядового времени» нашей жизни ощущать вкус Пасхи, распознавать знаки милосердной любви Бога и получать силы для того, чтобы наши сердца становились «подобными Сердцу Его». На практике это означает — освобождаться от эгоизма и самодостаточности своего существования, не закрывать свое сердце в непробиваемую капсулу, но позволять ему быть пронзенным нуждами и болью других людей. Это то, что чаще всего вызывает страх и отторжение, но это путь Христа, следование по которому делает осмысленным нашу жизнь, наше участие в Литургии, нашу принадлежность к Церкви. Это труд — тяжелый, черный, «рядовой», но это то иго и то бремя, которое Господь предлагает нам, и которое, по Его же словам «благо и легко».

Свящ. Георгий Cтaсюк

1) Антонио Соччи: отличительной особенностью Юбилейного года является возможность получения особой индульгенции, которую Иоанн Павел II в своей булле, возвещающей Юбилей 2000 года, называет «конституирующим» элементом Юбилея. Однако в булле Франциска об индульгенции говорится в весьма туманных выражениях, вроде «Давайте будем переживать этот Юбилей, испрашивая у Отца отпущения грехов и распространения его милосердного прощения (indulgentiae)». Нет никакого внятного изложения католического учения об индульгенциях и не говорится ничего о том, как именно можно получить индульгенцию. Означает ли это, что в берголианской парадигме милосердия нет места для учения о Чистилище и власти Церкви освобождать души от временной кары?

2) Rorate caeli: в булле сообщается об учреждении института неких «Миссионеров милосердия» — специальных священниках, которые будут посылаться по всему миру, обладая полномочиями отпускать даже «грехи, зарезервированные за Апостольским Престолом». Однако в нынешней церковной дисциплине не существует понятия «грехов, зарезервированных за Апостольским Престолом», т.е. таких грехов, которые мог бы отпустить лишь Папа или его делегат; есть лишь зарезервированные за Апостольским Престолом канонические прещения (цензуры) в виде отлучения latae sententiae, которое, не будучи снято, делает невозможным отпущение любых грехов обычным священнослужителем в нормальных условиях. Возможно, впрочем, в данном случае речь идет просто о юридической неточности, хотя и странной для документов такого уровня. Перечень преступлений, за которые накладывается такая цензура, невелик: в Кодексе канонического права их всего пять:

Кан. 1367 — Кто выбрасывает Святые Дары либо похищает или удерживает их со святотатственной целью, тот подлежит отлучению по заранее вынесенному судебному решению, сохраняемому за Апостольским Престолом; клирик же, кроме того, может быть подвергнут и другому наказанию, не исключая лишения статуса клирика.

Кан. 1370 — Кто прибегает к физическому насилию против Римского Понтифика, тот подлежит отлучению по заранее вынесенному судебному решению, сохраняемому за Апостольским Престолом; если же речь идёт о клирике, то в зависимости от тяжести преступления к отлучению может быть добавлено и другое наказание, не исключая лишения статуса клирика.

Кан. 1378 — § 1. Священник, действующий вопреки предписанию кан. 977, подлежит отлучению по заранее вынесенному судебному решению, сохраняемому за Апостольским Престолом. (Кан. 977 — Отпущение, данное соучастнику в грехе против шестой заповеди Декалога, недействительно — кроме того случая, когда налицо угроза смерти).

Кан. 1382 — Епископ, без папского поручения посвящающий кого-либо в епископы, а равно и принимающий такое посвящение, подлежит отлучению по заранее вынесенному судебному решению, сохраняемому за Апостольским Престолом.

Кан. 1388 — § 1. Духовник, прямо нарушающий тайну исповеди, подлежит отлучению по заранее вынесенному судебному решению, сохраняемому за Апостольским Престолом; если же он нарушает её лишь косвенно, то его следует наказать в зависимости от тяжести преступления.

Помимо этого, согласно декрету Конгрегации вероучения от 19 декабря 2007 года, отлучением latae sententiae, зарезервированным за Апостольским Престолом наказывается тот, кто пытается преподать таинство священства женщине, а также женщина, которая пытается принять это таинство.

Поскольку ситуации, описанные в канонах 1370 (насилие против Римского Понтифика) и 1382 (рукоположение в епископы без апостольского мандата), чрезвычайно редки, крайне маловероятно, что решением этих вопросов будут заниматься какие-то миссионеры милосердия без участия Рима. Получается, что дарованные этим миссионерам особые полномочия будут использоваться для оставшихся случаев, а именно — для упрощенного решения проблем, связанных с наиболее тяжкими проявлениями кощунства — надругательством над Святыми Дарами, отпущением грехов любовницам (или любовникам), прямым нарушением тайны исповеди и «рукоположением» женщин. Вот такое вот своеобразное юбилейное милосердие.

Я как-то давно, почти пять лет назад, писал про архиепископа Меннини, который сыграл заметную роль в истории с похищением лидера итальянских христианских демократов и бывшего премьер-министра Альдо Моро «Красными бригадами» в 1978 году. Говорили, что он якобы исповедовал Моро перед смертью и даже служил связным между похитителями и его семьей. На днях эта история обрела актуальность в связи с тем, что монс. Меннини должен был выступить перед парламентской комиссией по расследованию этого дела.

Как сообщает Андреа Торниелли, архиепископ заявил, что в течение всех 55 дней, которые Моро был удерживаем в плену, он не мог ни исповедовать его, ни дать ему Причастие, и вообще не входил в квартиру, где содержался политик, а потому и не мог служить каналом связи, через который похищенному могли бы передаваться какие-либо сообщения. «Если бы я мог попасть в логово Красных бригад, я бы попытался сделать что-то, чтобы освободить похищенного; я бы попытался поговорить с бригатистами, предложил бы им взять меня и освободить его», — сказал монс. Меннини, бывший в прошлом студентом Альдо Моро во время учебы в университете. «Если бы у меня была такая возможность, думаете, я оказался бы настолько робким, что пошел бы туда, где содержался в заточении Моро и не попытался бы сделать хотя бы что-то?», — добавил он. Нунций сообщил, что в своем последнем телефонном разговоре с похитителями те намекнули, что у них есть другой канал связи с семьей, а также подтвердил, что Павел VI готовил залог в 10 миллиардов лир для выкупа Моро.

Архиепископ Меннини урезонивает фотографов: «Мы не в Каннах»

При этом интересно, что хотя архиепископ опроверг сведения о том, что он исповедовал Альдо Моро, он отметил, что обстоятельства исповеди и даже ее место являются тайной, установленной Божественным, а не позитивным правом, поэтому от нее не может освободить даже Папа. Возможно, это замечание было вызвано тем, что в итальянских СМИ была растиражирована новость (воспроизведенная потом и на российских информационных сайтах), будто свидетельствовать перед комиссией нынешнего нунция в Великобритании попросил сам Франциск. Однако Торниелли, ссылаясь на авторитетные ватиканские источники, утверждает, что Франциск к этому не имел никакого отношения, было лишь получено разрешение Государственного секретариата. Более того, в тех же СМИ утверждалось, будто Антонио Меннини впервые дает показания по этому делу, что придавало новости некую сенсационность. На самом деле, молодой римский священник «дон Антонелло», как его обычно называли в ту пору, заслушивался дважды уже в 1978 и 1979 году, а затем в выступал перед парламентской комиссией в 1980. Также он давал показания во время процесса Moro Quater в 90-х годах, где заявил, что не получал и не передавал никаких писем, кроме тех, что уже были известны. Начиная с первых своих показаний, Меннини сообщал, что получал письменные и телефонные сообщения от «профессора Николая» — члена «Красных бригад» Валерио Моруччи, доставлял их в указанное место и передавал семье Моро. Как сообщил в начале заседания комиссии сам Меннини, в общей сложности он свидетельствовал по этому делу уже семь раз, так что никакой сенсации в нынешних показаниях усмотреть нельзя.

В розданном кардиналам проекте реформы курии, помимо прочего, предлагается создать две новые конгрегации — одну по делам мирян и семьи, и вторую по делам справедливости, мира и милосердия — которые инкорпорируют значительную часть ныне существующих папских советов. Проектом не поддержана давно обсуждавшаяся идея создания должности «модератора курии», что предполагает сохранение центральной роли Государственного секретаря и его заместителя в организации куриального рабочего процесса.

На заседании «C9», проходившем с 9 по 11 февраля было также заслушано выступление кардинала Джанфранко Равази, который предложил создать новую большую конгрегацию, которая вберет в себя нынешнюю Конгрегацию католического образования и Совет по культуре, а также будет ведать другими структурами, такими как Папская академия наук и Папская академия общественных наук, ватиканскими музеями и ватиканской обсерваторией (ныне находящимися в ведении губернаторства Ватикана), а также ватиканским архивом и библиотекой (ныне пользующимися автономией и исторически возглавляемыми кардиналом, хотя эта многовековая традиция была прервана Бергольо).

Если так произойдет, то наиболее вероятным кандидатом на пост главы этой конгрегации станет сам Равази, хотя бы потому, что нынешнему префекту конгрегации католического образования кардиналу Зенону Грохолевскому уже исполнилось 75 лет.

Кроме того, суперкардиналы обсуждали и вопросы ватиканских финансовых структур — Секретариата и Совета по делам экономики. Разработка уставов этих учреждений пока продолжается, и вокруг нее идут ожесточенные споры. По словам Маджистера, пока нет уверенности в том, что этот процесс завершится финансовой централизацией, в результате которой нынешний префект Секретариата кардинал Джордж Пелл станет «царем» ватиканских финансов. На данный момент более вероятным является вариант, при котором сохранятся куриальные «бояре», исторически имеющие большую или меньшую финансовую независимость — Государственный секретариат, Конгрегация De Propaganda Fide, Конгрегация Восточных Церквей, Конгрегация вероучения, Администрация церковного имущества Святого Престола, Губернаторство Ватикана. Окончательное решение должен будет принять Франциск.

http://rorate-caeli.blogspot.com/2015/01/vallet-pope-francis-harshness-betrays.html

http://www.antoniosocci.com/2015/01/segreti-vaticani-il-giornale-dei-vescovi-avvenire-rivela-che-e-stata-una-congiura-a-spingere-ratzinger-alle-dimissioni-ora-chiariscano-anche-perche-se-e/

В продолжение темы об «отречении» Бенедикта XVI можно вспомнить старый принцип: «Если не знаешь в чем дело, значит, дело в деньгах». В понтификат Бенедикта XVI было предпринято много шагов, чтобы сделать ватиканские финансы более прозрачными, главным образом, под давлением Moneyval – Комитета экспертов Совета Европы по оценке мер борьбы с отмыванием денег. Однако, очевидно, что реорганизация сложной и запутанной структуры с множеством заинтересованных лиц не могла пройти быстро и гладко. Пожалуй, наиболее загадочной историей в этой области стала неожиданная отставка в мае 2012 года Этторе Готти Тедески с должности президента Института религиозных дел (известного как «Банк Ватикана»), которую он занимал с 2009 г., и дальнейшее расследование, проводившееся итальянскими властями, обвинявшими его в причастности к нарушению законодательства о борьбе с отмыванием незаконных доходов. Это расследование завершилось полным оправданием Тедески и 9 февраля 2014 года следствие против него было прекращено, «причём постановление о прекращении расследования содержит утверждение, что Тедески не только не имеет отношения к 23 млн евро IOR, конфискованных судом в 2010 году по подозрению в нарушении банком положений о борьбе с отмыванием незаконных доходов, но, напротив, деятельность банкира в этом финансовом институте была направлена на приближение Ватикана к международным нормам финансовой прозрачности».

Как сообщает в своем блоге Сандро Маджистер, вчера британский католический журнал “Catholic Herald” опубликовал на своем сайте статью Этторе Готте Тедески, которая будет напечатана в ближайшем бумажном выпуске (есть также сокращ. англ. версия). Статья написана в форме открытого письма «с уважением и преданностью» кардиналу Джорджу Пеллу, который в феврале 2014 года был назначен Префектом новосозданного Секретариата по делам экономики. Бывший президент IOR пишет: «Я хранил молчание два с половиной года после моего увольнения. но теперь считаю, что настал момент, когда нужно прояснить некоторые (только некоторые) вещи».

Тедески вкратце описывает историю грандиозной финансовой реформы, начатой Бенедиктом XVI (которого сейчас всячески пытаются представить как человека, интересующегося исключительно книжками и искусством и запустившего дела в римской курии и ватиканских финансах). Вместе с Тедески приведением ватиканской системы в соответствие с нормами европейского законодательства занимался кардинал Аттильо Никора, президент созданного Бенедиктом XVI в 2011 году Управления финансовой информации Святого Престола (AIF). По словам Тедески, кардинал Пелл едва ли может себе представить, с какими конфликтами и трудностями пришлось им столкнуться, когда они начали вводить в действие новый ватиканский закон о противодействии отмыванию денег, и когда AIF начало свою работу. Эта работа была оценена европейским комитетом Moneyval после первого визита экспертов в ноябре 2011 года, когда был сделан вывод о значительных позитивных изменениях в финансовой структуре Ватикана. Сотрудники Moneyval даже выразили свое удивление эффективностью и заинтересованностью тех, кто осуществлял реформу.

Однако дальше начались странные вещи. Сразу после визита Moneval был в невероятно спешном порядке принят новый закон, вносивший изменения в закон о противодействии отмыванию денег и изменявший статус AIF. Тедески был проинформирован о новом законе только в январе 2012 года, когда закон уже вступил в силу. Ключевым положением закона стало подчинение AIF Государственному секретариату, так что это Управление переставало быть независимым органом и роли контролируемого и контролирующего смешивались. Это ставило президента AIF кардинала Никору, Совет AIF и самого Тедески в весьма затруднительное положение. Никора направил кардиналу Бертоне меморандум, в котором выражал свою озабоченность и несогласие с изменениями, и впоследствии этот меморандум таинственным образом попал в итальянские СМИ.

Представители международной банковской системы крайне недоумевали по поводу этих изменений, поскольку новый закон препятствовал обмену информацией и выглядел как разворот на 180 градусов по сравнению с предыдущими действиями. В итоге, в начале 2012 эксперты Moneyval совершили повторный визит в Ватикан, по результатам которого сообщили о сделанном «шаге назад».

Из-за произошедших изменений международная банковская система была вынуждена прервать свое взаимодействие с Банком Ватикана. Когда же президент AIF обратился к Государственному секретариату с просьбой приостановить процесс ратификации изменений в законодательство, поскольку они представляются опасными и даже вредными, Госсекретариат немедленно утвердил эти изменения, хотя из положенного на их утверждение трехмесячного срока прошел лишь один месяц. Не выглядит ли странной такая поспешность? — спрашивает Тедески.

Бывший президент IOR на всем протяжении своей статьи спрашивает кардинала Пелла, обладает ли он полной информацией в отношении всех этих загадочных событий, уверен ли он, что его полностью ввели в курс дела. Надо напомнить, что не так давно Пелл в своей статье сообщил, что состояние ватиканских финансов оказалось лучше, чем он ожидал, более того, на счетах различных куриальных ведомств обнаружились многомиллионные неучтенные суммы (Ломбарди, правда, потом пришлось уточнять, что речь не идет о каких-то незаконных финансовых махинациях). В той же статье Пелл упоминает об увольнении Тедески Советом директоров IOR и о том, что «борьба за власть в Ватикане привела к регулярным утечкам информации».

Тедески напоминает, что он неоднократно безосновательно обвинялся в различных нарушениях; так, например, его подозревали в том, что это он являлся «кротом», передавшим в СМИ уже упоминавшееся письмо президента AIF кардиналу Бертоне и другого внутреннего документа Банка Ватикана, хотя впоследствии выяснилось, что это было делом рук папского камердинера Паоло Габриэле. Его также обвиняли в нарушении служебных обязанностей и плохим обращением с руководством IOR.

В апреле 2012 года кардинальская комиссия подтвердила Тедески в его должности, однако уже 24 мая Совет директоров IOR неожиданно отстранил его от должности. Его даже не согласились выслушать, и Тедески считает, что причина этого заключается в том, что он был намерен предложить план полного переустройства структуры руководства банка, поскольку был уверен, что с учетом предшествовавших событий такое переустройство абсолютно необходимо.

Тедески пишет, что, зная о мужестве и интеллектуальной и моральной честности кардинала Пелла, он уверен, что тот не получил доступа ко многим важным документам (которые Тедески затем перечисляет). Если бы кардинал Пелл смог прочитать эти документы, он смог бы понять, какая ответственность легла на мои плечи и какова истинная природа моих страданий, усилившихся в последнее время из-за безразличия к мои призывам найти истину, – пишет Тедески.

Завершает он свою статью следующими словами:

«Я хотел бы посоветовать Его Высокопреосвященству прочитать интервью секретаря папы архиепископа Георга Генсвайна, данное “Il Messaggero” в октябре 2013 года, в котором он говорит, что Бенедикт XVI был «весьма удивлен» вотумом недоверия [Совета директоров IOR] и что он питал ко мне «большое уважение». Он также должен знать, что Государственный секретарь 7 февраля 2013 года лично заявил мне от имени Бенедикта XVI: Папа решил незамедлительно реабилитировать меня; однако это решение так и не было реализовано после отречения Бенедикта XVI. Я бы также хотел, чтобы Его Высокопреосвященство знал, как сильно мне не хватает Папы Бенедикта…

И наконец, я уверен, что кардинал Пелл должен открыть эти четыре тайны, хотя и понимаю, что уже слишком поздно, во всяком случае, для меня:

1) Кто изменил ватиканский закон о противодействии отмыванию денег в декабре 2011 года, и почему?

2) Кто на самом деле решил, что я должен быть уволен Советом мирян с должности президента Банка Ватикана 24 мая 2012 года, и почему?

3) Кто проявил непослушание Бенедикту XVI, который желал меня реабилитировать?

4) Кто решил игнорировать мои просьбы выслушать меня относительно изложенных выше фактов? Кто не хочет, чтобы стала известна моя версия истины, и почему?»

Реакция Соччи не заставила себя ждать:

=======

НАД КОНКЛАВОМ СГУЩАЕТСЯ ТАЙНА

Сегодня утром один известный религиозно-информационный сайт сообщил о том, что одна специалистка в области канонического права опровергла вопросы и сомнения по поводу конклава 2013 года, которые я поднял в книге «Он не Франциск».

Прочтя заголовок, я уже было издал вздох облегчения: «Наконец-то нашелся кто-то, кто ответит на все вопросы», — сказал я сам себе.

Уже в самой своей книге я предупреждал, что ожидаю противоположных выводов, которые бы всё прояснили и позволили бы мне заявить, что я удовлетворен разъяснениями и рад признать каноническую законность конклава.

Но, к сожалению, прочтя этот текст, я был разочарован и всё больше опасаюсь, что конклав совершил ничтожное и недействительное избрание.

В самом деле, если здесь представлены все аргументы, которые мои критики могут противопоставить мне после трех месяцев исследований (и которые вообще-то уже были рассмотрены и опровергнуты уже при выходе моей книги в свет), все мои сомнения остаются в силе и даже разрастаются до гигантских размеров. И все мои вопросы остаются открытыми. Поскольку ответов на них не последовало.

У меня есть ощущение, что выход этой статьи отражает атмосферу нарастающего напряжения в Ватикане, где стараются любыми способами заткнуть рот всем, кто пытается сделать свои выводы и высказать сомнения относительно конклава.

Потому что – сообщу вам такую новость – из самых верхних эшелонов Ватикана поступают голоса, подтверждающие мои сомнения.

Как бы то ни было, в ближайшие дни (возможно, уже завтра) я отвечу по пунктам. Поиск истины продолжается.

Папа Бергольо очень просто мог бы пролить свет на это дело, отменив обязанность кардиналов хранить тайну, как это предлагал уже тридцать лет назад кардинал Сири. Но по какой-то причине ни сам Бергольо этого не делает, ни мои критики не просят его об этом вместе со мной.

Я не прошу ничего другого, кроме как разубедить меня, однако необходимы серьезные доводы и убедительные аргументы.

http://www.antoniosocci.com/2015/01/buio-a-roma-cronache-fra-2014-e-2015/