О содержании 50-минутной беседы Путина с Франциском можно судить лишь по скудной информации, содержащейся в информационном сообщении о. Ломбарди, написанном традиционным казенным языком, однако и на его основе можно сделать определенные выводы, особенно если сравнить его с отчетом о предыдущей встрече тех же персонажей. Если в сообщении ватиканской пресс-службы от 25 ноября 2013 года говорилось, что «стороны сосредоточились на обсуждении различных вопросов, представляющих общий интерес, особенно относящихся к жизни католической общины в России», то во вчерашнем коммюнике о российских католиках не было сказано ни слова. На первое место «как можно было предвидеть в контексте текущей ситуации в мире», вышла тема конфликта в Украине, а также ситуация на Ближнем Востоке.

Означает ли это, что положение католиков в России перестало интересовать Римского епископа, или на фоне происходящих в мире событий жизнь российской католической общины является чем-то слишком незначительным, чтобы быть затронутой в разговоре российского президента с главой Католической Церкви?

Думаю, причина может крыться в другом, и чтобы ее понять, необходимо вспомнить, как выстраивались отношения католиков с российскими властями в последние 10 лет.

В отличие от Иоанна Павла II, его преемник Бенедикт XVI, взошедший на трон св. Петра в 2005 году, не проявлял какого-то специфического интереса к России, и ватиканская дипломатия воспользовалась этим, чтобы сгладить острые углы, оставшиеся после понтификата Папы Войтылы. Так, в 2007 году из России был удален московский архиепископ Тадеуш Кондрусевич, давно вызывавший раздражение как Московской Патриархии, так и светских властей той резкостью, с которой он порой (хотя и не всегда) выступал, когда затрагивались интересы католической миссии в России. Особенно ярко это проявилось в 2002 году после создания в РФ и Казахстане католических епархий и последовавшей за этим высылкой из страны нескольких католических священников и целого иркутского епископа Ежи Мазура. После назначения на московскую кафедру архиепископа Паоло Пецци публичные скандалы между католиками и православными постепенно прекратились, да и в отношениях с властями если и случались какие-то трения, то обычно они ограничивались небольшими региональными недоразумениями, вроде разногласий с пожарной инспекцией в Новочеркасске или Самаре, и в любом случае, не получали особого резонанса в медиасфере.

Тишь, гладь да благодать продолжались до конца 2013 года, когда, как снег на голову, на католическую церковь в России свалился украинский кризис. Растерянность католической иерархии можно было почувствовать по практически полному отсутствию реакции на происходящее со стороны немногочисленных официальных средств коммуникации российских католиков. За полтора года, в течение которых непрерывно происходят драматические события в Украине, на сайтах ККЕР и архиепархии Божией Матери в Москве появился лишь один (!) материал, касающийся данной темы – это «Обращение архиепископа Павла Пецци в связи с событиями на Украине» от 22 февраля 2014 года, в котором московский митрополит сообщает о «глубокой тревоге», с которой «российские католики приняли известие о трагических событиях на Украине, в результате которых погибли люди», и просит «священников, по возможности, отслужить в этих намерениях Святую Мессу». Ни последовавшее затем включение Крымского полуострова в состав России, ни военные действия в Восточной Украине и гибель десятков или сотен российских «добровольцев» и «отпускников», не удостоились даже «озабоченности» российских католических иерархов. Столкнувшись со сложной проблемой, ККЕР избрала обычную для нее тактику, сделав вид, что проблемы просто не существует. Несколько большую вольность в этом отношении проявила «Сибирская католическая газета», позволившая себе транслировать высказывания по поводу украинского кризиса, делавшиеся Франциском и некоторыми другими католическими иерархами, однако и на ее страницах нельзя найти ни одного официального заявления Католической Церкви в РФ по этому вопросу, по одной простой причине: таких заявлений нет.

С другой стороны, избранная тактика молчания позволила католической иерархии воздержаться и от верноподданнических заявлений в духе «Крым – наш». Щекотливую ситуацию, в которой оказались российские католические епископы с ноября 2013 года трудно охарактеризовать иначе как «цугцванг». Выступи они с осуждением российской политики в отношении Украины, они бы неизбежно поставили себя и всю возглавляемую ими католическую общину в ряды «пятой колонны», в которую в условиях массовой истерии легко попасть, а вот выбраться из нее — гораздо сложнее. Более того, заняв такую позицию, они бы настроили против себя и значительную (а, возможно, и большую) часть собственной паствы, которая отнюдь не избежала инфицирования безудержной пропагандой, льющейся с телеэкранов. Последствия всего этого сложно было бы представить. С другой стороны, поддержка путинского курса на возрождение державной мощи и солидарность с народным ликованием по поводу возвращения Крыма полностью дискредитировала бы российских католиков в глазах наиболее адекватной части российского общества, а также вызвала бы глубокое разочарование за рубежом, в том числе и у многих спонсоров. О том, что это означало бы еще и открытый конфликт с украинскими католиками, особенно с УГКЦ, а также вызвало бы неоднозначную реакцию среди украинской греко-католической паствы внутри самой России, не стоит и говорить. Кроме того, чтобы принять то или иное решение в данной ситуации, необходима недюжинная воля и уверенность в собственном авторитете, подобные тем, которые позволяют, например, филиппинской католической церкви выступать против массовых подтасовок на выборах или во всеуслышание осуждать коррумпированность политиков. Но, как можно было убедиться за последние годы, наполненные многочисленными событиями, в которых государственные власти играли весьма неблаговидную роль, такой воли и такого авторитета у католической церкви в России нет. Ее роль в обществе сводится, главным образом, к организации литургической жизни, удовлетворению духовных потребностей своих верующих и социальной работе.

Таким образом, в сложившихся обстоятельствах игнорирование проблемы оказалось для Конференции епископов РФ меньшим злом, чем любая из возможных реакций. Однако остается неясным, насколько такое поведение оказалось приемлемым для российских властей. В самом деле, на фоне весьма активной поддержки усилий собственного правительства украинскими католическими иерархами полное безразличие российских епископов к политике государства могло быть расценено властями как несколько странное, если не оскорбительное. С их точки зрения молчание может выглядеть скорее как осуждение, нежели как обычная отстраненность от мирских дел. Возможно, от российских граждан Иосифа Верта и Паоло Пецци ожидают большего, чем просто снисходительного безмолвия, и как знать, не это ли стало причиной того, что обсуждение положения католиков в России не было включено в повестку дня на вчерашней встрече в Ватикане. Возможно, Путин полагает, что католики должны заслужить его внимание к собственным проблемам, так же, как московский митрополит должен оправдать свой российский паспорт, выданный ему «авансом» Дмитрием Медведевым в 2011 году. Если дело действительно обстоит именно так, ККЕР рано или поздно придется перестать играть в страуса, спрятавшего голову в песок, и сделать трудный, но необходимый выбор. В конце концов, несмотря на все соображения о том, что Церковь должна быть вне политики и служить всем своим чадам в равной мере, согласно учению той же Церкви, истина не может быть относительной или умалчиваемой, и когда речь идет о жизнях людей и судьбах народов, следует называть грех грехом и преступление преступлением, даже воздерживаясь при этом от того, чтобы занимать какую-либо сторону.

Если говорить о Папе Франциске, можно сказать, что сегодня их два, и они всё больше и больше расходятся друг с другом: это Франциск средств массовой информации и реальный Франциск.

Первый невероятно известен и стал ньюсмэйкером уже с самого первого своего появления на балконе базилики св. Петра.

Речь идет о Папе, который производит революцию в Церкви; который отложил в сторону ключи, коими он связывает и развязывает; который не осуждает, а только прощает, или который вовсе не судит больше; который омывает ноги заключенной мусульманке и транссексуалу; который оставил дворец, чтобы окунуться в жизнь окраин; который берется работать над всеми вопросами – как над проблемой разведенных и повторно вступивших в брак, так и над проблемой ватиканских финансов; который закрывает таможенный пункт догм и распахивает врата милосердия. Этот Папа – друг мира, его расхваливают за будущую энциклику об «устойчивом развитии», даже не зная, что в ней будет написано.

На самом деле, в словах и делах Хорхе Марио Бергольо есть многое, что способствует появлению именно такого способа говорить о нем.

Франциск средств массовой информации – это также и его собственное творение, причем гениальное, которое за одно утро смогло изменить представление о Католической Церкви – из Церкви роскошествующей и разлагающейся она стала «бедной Церковью для бедных».

Но как только кто-то попытается нащупать, что же действительно нового принес понтификат Франциска, музыка тут же изменится.

Старая курия, которую так поносят, заслуженно или незаслуженно, – она всё еще осталась в полной неприкосновенности. Ничего не было демонтировано или заменено. Все новшества являются лишь добавлениями: больше дикастерий, больше ведомств, больше расходов. Карьерные дипломаты, которых II Ватиканский собор едва не собрался упразднить, ныне обладают большей властью, чем когда-либо, причем даже там, где можно было бы ожидать обнаружить «пастырей», например, во главе Синода епископов или Конгрегации по делам духовенства. Нет нужды говорить о «внутреннем круге» людей, находящихся в прямом контакте с Папой, без каких-либо определенных должностей, но с огромным влиянием и глубоким проникновением в СМИ.

Потом есть еще жгучие вопросы, которые захватывают и разделяют общественное мнение гораздо больше. Это разводы и гомосексуализм.

Папа Франциск хочет, чтобы они обсуждались открыто, и он сам первый сделал это посредством немногочисленных, просчитанных и весьма эффективных реплик вроде «Кто я такой, чтобы судить?», которые стали отличительными чертами его понтификата внутри Церкви и вне нее.

На протяжении многих месяцев между двумя летними сезонами первого и второго года после своего избрания Бергольо всячески выставлял на вид людей и движения, выступающие в поддержку реформы пастырского попечения о семье и реформы сексуальной нравственности.

Но когда на синоде в октябре прошлого года он увидел, что противодействие такой реформе среди епископов гораздо более сильно и распространено, чем ранее предполагалось, он скорректировал свои цели и с тех пор не произнес ни единого слова в поддержку обновленцев. Напротив, он сдал назад, разразившись суровыми тирадами относительно противоречивых тем, касающихся абортов, разводов, гомосексуализма, контрацепции, не отступая ни на миллиметр от строгого учения своих предшественников – Павла VI, Иоанна Павла II и Бенедикта XVI.

С октября и до нынешнего момента Франциск высказывался по поводу этих вопросов не менее сорока раз, резко выступая, прежде всего, против «гендерной идеологии» и ее попыток колонизировать мир, несмотря на то, что, по его словам, она является «выражением некой фрустрации и покорности обстоятельствам, которая стремится стереть половые различия, потому что больше не в состоянии соотноситься с ними». Переходя от слов к делу, он отказался одобрить нового посла Франции при Святом Престоле из-за того, что он является гомосексуалистом.

Франциск также несколько ужесточил свою позицию относительно разводов. «Это ничего не решает», – заявил он недавно по поводу идеи давать Причастие разведенным и вступившим в новый брак. Тем более не следует этого делать, добавил он, если они требуют этого, потому что Причастие – «это не знак отличия, не украшение, нет».

Он знает, что ожидания по этому вопросу весьма велики, и знает, что сам дал для них пищу. Но он сам же и дистанцировался от них. Теперь он называет их «чрезмерными ожиданиями», зная, что не в силах удовлетворить их. Потому что после всех заявлений о необходимости более коллегиального управления Церковью – совместно Папой и епископами – ясно, что Франциск будет принимать сторону епископов, большая часть которых консервативна, и откажется от того, чтобы принуждать их к реформе, отвергнутой большинством из них.

Несмотря на всё это, СМИ продолжают продавать историю о Папе-«революционере», однако настоящий Франциск всё дальше и дальше от этого образа.

Сандро Маджистер

Перевод: Presbyter

Реакция Соччи не заставила себя ждать:

=======

НАД КОНКЛАВОМ СГУЩАЕТСЯ ТАЙНА

Сегодня утром один известный религиозно-информационный сайт сообщил о том, что одна специалистка в области канонического права опровергла вопросы и сомнения по поводу конклава 2013 года, которые я поднял в книге «Он не Франциск».

Прочтя заголовок, я уже было издал вздох облегчения: «Наконец-то нашелся кто-то, кто ответит на все вопросы», — сказал я сам себе.

Уже в самой своей книге я предупреждал, что ожидаю противоположных выводов, которые бы всё прояснили и позволили бы мне заявить, что я удовлетворен разъяснениями и рад признать каноническую законность конклава.

Но, к сожалению, прочтя этот текст, я был разочарован и всё больше опасаюсь, что конклав совершил ничтожное и недействительное избрание.

В самом деле, если здесь представлены все аргументы, которые мои критики могут противопоставить мне после трех месяцев исследований (и которые вообще-то уже были рассмотрены и опровергнуты уже при выходе моей книги в свет), все мои сомнения остаются в силе и даже разрастаются до гигантских размеров. И все мои вопросы остаются открытыми. Поскольку ответов на них не последовало.

У меня есть ощущение, что выход этой статьи отражает атмосферу нарастающего напряжения в Ватикане, где стараются любыми способами заткнуть рот всем, кто пытается сделать свои выводы и высказать сомнения относительно конклава.

Потому что – сообщу вам такую новость – из самых верхних эшелонов Ватикана поступают голоса, подтверждающие мои сомнения.

Как бы то ни было, в ближайшие дни (возможно, уже завтра) я отвечу по пунктам. Поиск истины продолжается.

Папа Бергольо очень просто мог бы пролить свет на это дело, отменив обязанность кардиналов хранить тайну, как это предлагал уже тридцать лет назад кардинал Сири. Но по какой-то причине ни сам Бергольо этого не делает, ни мои критики не просят его об этом вместе со мной.

Я не прошу ничего другого, кроме как разубедить меня, однако необходимы серьезные доводы и убедительные аргументы.

http://www.antoniosocci.com/2015/01/buio-a-roma-cronache-fra-2014-e-2015/

«Всем известно о непредсказуемости Франциска, но этот список новых кардиналов, которые получат от него пурпур на консистории 14 февраля, разрушил любые предсказания», – так Маджистер начинает свою статью.

Прежде всего он отмечает, что два из пяти «почетных» назначений являются своего рода компенсациями.

88-летний Де Маджистрис в свое время выступал против беатификации основателя Opus Dei Эскривы де Балагера, а также частенько критиковал литургические балаганы при Иоанне Павле II и непосредственно Пьеро Марини, особенно за всякие экзотические танцы, которые встраивали прямо в Мессы. За все это войтылианская тусовка его горячо невзлюбила, и в результате за два года, в течение которых он занимал должность Великого Пенитенциария (2001—2003), ему так и не дали красную шапку, положенную ему по статусу, поэтому он так и ушел в отставку в ранге про-пенитенциария, т.е. «исполняющего обязанности», потому как собственно Великим Пенитенциарием может быть только кардинал. В истории этой дикастерии это был единственный подобный случай, и возможно, поэтому теперь ему решили дать пурпур задним числом.

А Раубер, напротив, известен своими разногласиями с Бенедиктом XVI в бытность свою нунцием в Бельгии в 2009 году. В список трех кандидатов на место архиепископа Брюсселя, который он отправил в Рим, Раубер не включил Андре Леонара, более того, характеризовал его как «неподходящего», но Ратцингер, как известно, собственным решением назначил именно его. Уйдя в отставку, он рассказал об этом и других своих конфликтах с Бенедиктом XVI в интервью, которое он дал журналу “Il Regno”. В частности, там он сообщает, что в 90-х Ратцингер четырежды доносил на него в Государственный секретариат по поводу различных его высказываний, и его спасло только то, что там его хорошо знали и не приняли к нему никаких дисциплинарных мер. Также он жалуется, что случай с Леонаром был не единственным, когда его кандидатуры при назначении епископов не принимались во внимание. Поэтому то, что теперь Франциск делает его кардиналом, можно рассматривать как некое возмещение за прошлые моральные страдания, а также как очередную пощечину Леонару.

Далее Маджистер констатирует, что нынешние назначения свидетельствуют о том, что Франциск не считает себя обязанным придерживаться традиционной схемы назначений и давать шапки диоцезам, которые исторически считаются кардинальскими, предпочитая действовать самостоятельно и вводя в Коллегию значительное число своих фаворитов, формируя ее в соответствии со своими собственными представлениями в гораздо большей степени, чем это было принято в прошлом. В результате число потенциальных кандидатов возрастает многократно; например, в Италии Франциск вместо того, чтобы выбирать из двух кардинальских диоцезов, не имеющих на данный момент кардиналов – Турина и Венеции – предпочел достать из колоды совершенно неожиданных Меникелли и Монтенегро. Первый долгое время был секретарем кардинала Сильвестрини, а второй имеет юрисдикцию над островом Лампедуза, куда Франциск совершил свой первый символический визит за пределы Рима.

В итоге, из всех новых назначений Франциска лишь два находятся в русле традиции – это патриарх Лиссабона и Доминик Мамберти, занявший место смещенного Рэймонда Бёрка во главе Апостольской Сигнатуры. Причем в курии на этот раз это единственная кардинальская шапка, и, вопреки многовековой традиции, без кардинальского сана продолжает оставаться Библиотекарь и Архивариус Святой Римской Церкви Жан-Луи Брюге. В свое время он имел неосторожность встать на пути Бергольо, воспротивившись назначению на должность ректора католического университета в Буэнос-Айресе Виктора Мануэля Фернандеса, который был и остается воспитанником и литературным «негром» Хорхе Марио Бергольо, являясь его наиболее доверенным сотрудником при написании главных текстов. Бергольо тогда все же сумел добиться назначения Фернандеса ректором, а став Папой, немедленно возвел его в сан архиепископа. Брюге же теперь, по всей видимости, расплачивается за свою принципиальность.

В Испании кардинальская шапка также ушла в некардинальский диоцез – Вальядолид. Бласкес Перес, правда, в настоящее время занимает должность председателя Конференции епископов Испании, но вряд ли это является определяющим фактором для Папы. Например, в Панаме, Уругвае, Тайланде и Мьянме он предпочел дать пурпур «юниорам», а не главам епископатов.

Большая часть новых назначений относится к южной части планеты. Двое в Африке (Эфиопия и Кабо-Верде), трое в Азии (Вьетнам, Мьянма и Тайланд), трое в Латинской Америке (Мексика, Уругвай и Панама), двое в Океании (Новая Зеландия и Тонга). Три из этих стран ранее никогда не имели кардиналов – Кабо-Верде, Мьянма и Тонга. Епископ Тонги Соане Патита Паини Мафи в свои 53 года станет самым младшим членом Священной коллегии.

Иезуитов среди новых кардиналов нет, зато есть лазарист (архиепископ Аддис-Абебы), августинианец (епископ панамского Давида) и два салезианца (архиепископы Янгона и Монтевидео). Позиции салезианцев среди выборщиков теперь необычайно сильны: 5 из 125.

Что касается принадлежности к церковным движениям, то архиепископ Бангкока является также президентом «Епископов-друзей фоколяринов», в числе которых находятся также кардиналы Жуан Брас де Авис и Эннио Антонелли, архиепископ Вальядолида близок к неокатехуменам, как и кардинал Фернандо Филони.

6 из 15 новых кардиналов выборщиков (из Лиссабона, Веллингтона, Анконы, Аддис-Абебы, Вальядолида и Тонги) участвовали в октябре в Синоде по вопросам семьи, причем архиепископ Анконы был назначен на него лично Папой.

Двое из них – новозеландец Дью и итальянец Меникелли – выступали в поддержку причастия для разведенных второбрачных и признания гомосексуальных союзов.

Тот факт, что из этого региона Франциск назначил кардиналом Дью, а не архиепископа Сиднея Энтони Колина Фишера – преемника кардинала Пелла и, так же, как и он, защитника нерасторжимости брака, еще раз дает понять, куда направлены его симпатии в вопросах пастырства семьи.

Соччи напоминает о беспрецедентной задержке с появлением Бергольо на ложе собора св. Петра — между белым дымом и благословением Urbi et Orbi в 2013 прошло времени почти в два раза больше, чем при избрании Бенедикта XVI в 2005. Сам Бергольо в интервью Скальфари объяснял это тем, что после объявления результатов подсчета голосов он якобы удалился в комнату «рядом с комнатой, выходящей на балкон», чтобы успокоиться и принять решение. Помимо того, что эта версия была поставлена под сомнение сразу же после публикации интервью, и даже подлинность слов Франциска не была поначалу однозначно подтверждена (хотя теперь можно считать, что Бергольо признает их аутентичность, поскольку это интервью было включено в недавно вышедшую книгу с его текстами), эта легенда ничего не объясняет, ведь очевидно, что белый дым мог появиться только после того как Бергольо принял свое избрание, то есть уже после всех этих расслаблений в несуществующей комнате. А вот что происходило в течение более чем часа до выхода на балкон кардинала Торана — покрыто мраком.

Беспокойство Соччи вызывает также то, что менее чем за два года своего правления Бергольо к середине февраля назначит уже как минимум три десятка новых кардиналов, тем самым обновив состав коллегии кардиналов-выборщиков на четверть. Не является ли это чьей-то торопливой попыткой окончательно изменить баланс сил на будущем конклаве в пользу прогрессистов, учитывая, что к 78-летию Бергольо всё чаще раздаются голоса, призывающие его уйти в отставку? Ведь в 2013 году состав конклава вовсе не был прогрессистским, но тем не менее, избрал Бергольо, дав себя убедить, что он продолжит курс Иоанна Павла II и Бенедикта XVI. И не случайно на недавнем Синоде Бергольо со своими наиболее радикальными приспешниками оказался в меньшинстве. Возможно, именно сейчас он собирается переломить эту тенденцию, особенно в том, что касается будущего конклава.

Сандро Маджистер

Ватикан, 3 января 2014 – Официальная новость – 22 февраля Папа Франциск назначит первых кардиналов своего понтификата. Это означает, что, по крайней мере, за месяц до этой даты он обнародует список с именами иерархов, которых он считает достойными получить пурпур.

Назначение кардиналов – это весьма личный акт Папы, посредством которого он, помимо прочего, может влиять на избрание своего преемника. В том числе и по этой причине большой интерес представляет, кого же выберет Папа Франциск.

В прошлом можно было делать предположения с большой долей вероятности, во всяком случае, относительно значительного числа новых кардиналов. Достаточно было определить тех, кто занимает церковные должности с давней «кардинальской традицией» – как в курии, так и в некоторых диоцезах – и до сих пор не имеет пурпура, и дело можно было считать сделанным.

Однако при Папе Франциске, который сделал сюрпризы одной из характерных черт своего стиля управления, предсказания обладают гораздо меньшей определенностью.

Попробуем начать с цифр.

22 февраля кардиналов-выборщиков (т.е. тех, кому еще не исполнилось 80 лет) будет 106. Таким образом, будет доступно 14 пурпурных облачений, при условии, что Папа Франциск будет соблюдать норму, введенную Павлом VI и подтвержденную его преемниками, согласно которой максимальное число кардиналов с правом голоса не должно превышать 120.

Еще один кардинал, Диониджи Теттаманци, отпразднует 80-летие 14 марта, поэтому возможно, что новых кардиналов будет 15 – в этом случае верхняя планка будет превышена всего на 1 кардинала и всего на двадцать дней.

Помимо Теттаманци, еще 32 кардиналам исполнится 80 лет до конца апреля 2017 года. Это означает, что за первые четыре года своего понтификата Папа Франциск сможет в общей сложности назначить 47 новых кардиналов – более трети от всех выборщиков епископа Рима и немногим менее 53 кардиналов, назначенных Бенедиктом XVI и 20, избранных Иоанном Павлом II, которые на тот момент будут обладать правом голоса. [Маджистер тут деликатно не упоминает о возможности дополнительных вакантных мест, которые могут появиться в случае, если за это время скончается кто-то из кардиналов-выборщиков. Такие случаи, хоть и редко, но бывают: в 2012 году, не достигнув 80 лет, умер один кардинал, в 2011 – 2, в 2008 – 1, в 2007 – 2, в 2006 – 1, в 2005 после избрания Бенедикта XVI – 1, т.е. за весь предыдущий понтификат в общей сложности 7 кардиналов не дожили до своего 80-летия – P.].

Теперь перейдем к именам.

Трудно представить, что среди 14 или 15 кардиналов будет больше 4 или 5 куриалов. В первую очередь это, безусловно, будут архиепископы Пьетро Паролин, Беньямино Стелла и Лоренцо Бальдиссери – три дипломата, которых Папа Франциск назначил на должности, соответственно, государственного секретаря, префекта Конгрегации по делам духовенства и генерального секретаря Синода епископов.

Бальдиссери не занимает должности, которая сама по себе является кардинальской, однако он рассматривается как «полукардинал» с того момента, как новоизбранный Папа под аплодисменты кардиналов-выборщиков возложил на его голову свою собственную кардинальскую биретту в Сикстинской капелле, где Бальдиссери исполнял функции секретаря конклава.

Также еще одну красную шапку в курии должен был бы получить префект Конгрегации вероучения немец Герхард Мюллер. В то же время, менее вероятным кажется пурпур для доминиканца Жан-Луи Брюге, который, хотя и занимает традиционно кардинальскую должность архиваруиса и библиотекаря Святой Римской Церкви, может пропустить свою очередь, в частности, из-за трений, которые он, будучи секретарем Конгрегации католического образования, имел с тогдашним кардиналом Хорхе Марио Бергольо по поводу назначения ректора католического университета в Буэнос-Айресе.

После того как вопрос с курией будет решен подобным образом, останутся еще 10 или 11 биретт, которые должны быть возложены на пастырей поместных Церквей.

Итальянская тема является наиболее деликатной. Учитывая, что в курии есть уже трое итальянцев, ожидающих пурпура, Папе будет довольно сложно добавить к ним еще много других.

По сложившейся после Латеранских соглашений 1929 года практике, помимо генерального викария Рима в Италии есть восемь кафедр с «правом на пурпур», а именно, в порядке убывания по количеству верных: Милан, Турин, Неаполь, Палермо, Болонья, Флоренция, Генуя и Венеция. В настоящее время лишь Турин и Венеция не имеют во главе кардинала.

Однако возможно, что при Папе Франциске возведение епископов в кардинальское достоинство сохранится лишь для самых густонаселенных диоцезов и прекратится для остальных. Это означало бы, что на ближайшей консистории пурпур получит туринская кафедра, которую занимает Чезаре Носилья, ученик кардинала Камилло Руини, но не венецианская, которую возглавляет патриарх Франческо Моралья, представляющий лигурийскую Церковь кардиналов Мауро Пьяченцы и Анджело Баньяско, которую Папа, по-видимому, хочет наказать, судя по тому, что он устранил и того, и другого из конгрегаций – по делам духовенства и по делам епископов соответственно.

Кроме того, интересно будет посмотреть, получат ли кардинальское достоинство в Италии (в других местах это сделать проще) пастыри диоцезов, не имеющих такой традиции, но заслуживающие его в глазах Папы. В этом случае мог бы стать кардиналом архиепископ Гуалтьеро Бассетти, вице-президент итальянской конференции епископов, пользующийся большим уважением Папы, сделавшего его членом Конгрегации по делам епископов как раз вместо президента CEI Баньяско. Если это произойдет, пурпур вернется в Перуджу впервые после 1853 года, когда он был пожалован архиепископу Джоакино Печчи, будущему Папе Льву XIII (двумя бывшими архиепископами Перуджи, которые впоследствии получили пурпур, стали также покойный уже Пьетро Паренте и ныне здравствующий Эннио Антонелли).

Экономно распределив пурпур между куриалами и итальянцами, Папа Франциск проявит подобную же бережливость и в отношении европейцев. Скорее всего, биретту в Старом Свете получит архиепископ Вестминстерский Винсент Николс (в прошлом попадавший в поле зрения Конгрегации вероучения из-за «гей-месс», служившихся в его диоцезе, но недавно включенный в число членов Конгрегации по делам епископов). В то же время интересно, удостоится ли ее архиепископ Мехелена-Брюсселя, «консерватор» Андре Леонар, преемствующий на кафедре Примаса Бельгии кардиналу «прогрессисту» Годфриду Даннеелсу, одному из основных выборщиков Бергольо на конклаве.

В Восточной Европе дожидается пурпура высший иерарх многочисленной греко-католической Церкви Украины Верховный архиепископ Святослав Шевчук, хорошо знакомый Папе, поскольку в прошлом был епископом в Буэнос-Айресе.

Что же касается Латинской Америки, можно предположить, что здесь Папа Бергольо, напротив, будет более щедр. Там ждут пурпура кафедры первой величины, такие как его собственный Буэнос-Айрес с архиепископом Марио Аурелио Поли, чилийский Сантьяго с происходящим из Виченцы салезианцем Рикардо Эссати Андрельо и Рио-де-Жанейро с цистерцианцем Орани Жуаном Темпестой. Однако Бразилия может получить и еще один пурпур, учитывая, что в настоящее время эта наиболее густонаселенная католическая страна в мире имеет всего четырех кардиналов-выборщиков (а в течение 2014 года их останется и вовсе трое), тогда как у США их 11, а у Италии – 26 (хотя 5 из них достигнут возраста 80 лет в ближайшие 12 месяцев).

Затем, как знать, быть может, при первом Папе-латиноамериканце своего первого в истории кардинала получит и Парагвай? Не считая того, что нынешний президент Совета епископов Латинской Америки, мексиканский архиепископ Тлальнепантлы Карлос Агияр Ретес не является кардиналом и может стать им при Папе Франциске.

В Северной Америке Соединенные Штаты могут остаться при своих 11 кардиналах, тогда как в Канаде надо будет посмотреть, станет ли кардиналом преемник Марка Уэлле в Квебеке.

Наверняка большое внимание будете уделено африканскому и азиатскому континентам. В Азии динамично развивающаяся Церковь Кореи сегодня не имеет ни одного кардинала с правом голоса. Нет его и в Японии, куда Бергольо хотел отправиться на миссию, будучи молодым иезуитом.

Надо будет также посмотреть, захочет ли Папа (и как) вознаградить страждущие ближневосточные Церкви. А также назначит ли он нового кардинала от Океании или позволит, чтобы единственным кардиналом от этого континента остался консервативный архиепископ Сиднея Джордж Пелл.

Однако на это счет, как и в отношении всего остального, довольно трудно строить предположения, поскольку от Папы Франциска всегда можно ожидать сюрпризов, за исключением того, что касается кардинала-женщины – такую возможность он категорически исключил в недавнем интервью, данном им газете «La Stampa».

Поэтому лишь в последний момент станет известно, захочет ли Бергольо дать одну или несколько почетных кардинальских шапок священнослужителям, которым уже исполнилось 80 лет, как это делал Бенедикт XVI, а до него – Иоанн Павел II, начиная со своей второй консистории в 1983 году. Или, напротив, Франциск вернется к практике, которой придерживался Павел VI после того как установил предельный возраст 80 лет своим motu proprio «Ingravescentem aetatem» от 21 ноября 1970 года, воздерживаясь от назначения кардиналов старше 80 на своих консисториях 1973, 1976 и 1977 гг.

Перевод: Presbyter

По мнению кардинала Андреа Кордеро Ланца ди Монтецемоло, являющегося экспертом в области геральдики, замена пятиконечной звезды на восьмиконечную улучшила герб, поскольку пятиконечная звезда имеет не всегда позитивные коннотации и связана с военной символикой, тогда как восьмиконечная звезда в католической традиции всегда символизирует Деву Марию.

По материалам статьи Джакомо Галеацци в Vatican Insider

Архиепископ Георг Генсвайн, личный секретарь Папы Бенедикта XVI, в напряженные дни перед конклавом и после него неизменно присутствовал в самых горячих точках, на самых важных мероприятиях. Он одним из последних покинул Сикстинскую капеллу перед тем, как монс. Гвидо Марини словами “Extra omnes” объявил о начале конклава. Он был с новоизбранным Папой Франциском с самых первых его публичных появлений – в базилике Санта Мария Маджоре, на первой Мессе с кардиналами, на встрече с журналистами в зале Павла VI, стоял рядом с ним во время встречи с главами официальных делегаций после Мессы инаугурации. Его роль в эти дни выходила далеко за пределы отведенной ему по занимаемой должности префекта Папского дома. Когда Франциск встречался с кардиналами после конклава, практически каждый из пурпуроносцев считал своим долгом после краткой беседы с Папой подойти к монс. Георгу, стоявшему одесную Понтифика, пожать ему руку и пообщаться с ним. Наверняка кардиналы желали узнать о том, как чувствует себя Папа на покое и передать ему привет.

В эти первые дни после избрания Папы дон Георг стал своего рода паромщиком, человеком, созидающим связи между двумя понтификатами. Вне всяких сомнений, эта роль была отведена ему самим Бенедиктом XVI, который, даже удалившись в тишину замка в Кастель Гандольфо, не оставил своего попечения о Церкви. Для этого смиренного Понтифика, которому Высший Пастырь вверил тяжелое наследие «весны Церкви» и который с честью принял на себя тяжелейшие удары последних восьми лет, которые едва ли смог бы вынести кто-либо другой, забота о Невесте Христовой продолжает оставаться смыслом и содержанием жизни. Избрав для себя путь уединения и молитвы, он не пожелал оставить своего преемника без помощи в эти первые и самые трудные дни, когда тот вынужден будет принять самые важные решения, которые, возможно, определят судьбу предстоящего понтификата. Бенедикт принял на себя поношение мира, взял на себя роль громоотвода (и молния, ударившая в собор св. Петра 11 февраля, как бы воочию продемонстрировала эту миссию ушедшего Папы) и унес всю ненависть своих и внешних в безмолвие затвора, оставив Франциску рукоплескание и симпатию толп. Нет сомнений, что у нынешнего Святого Отца будут свои кресты и свои страдания, но благодаря жертве, принесенной Ратцингером, он сможет встретить их во всеоружии.

В ситуации, с которой Церковь не сталкивалась за всю свою двухтысячелетнюю историю, архиепископу Генсвайну гением Бенедикта XVI было уготовано принять на себя невиданную прежде задачу – стать точкой соприкосновения двух Понтификов, правящего Папы и Папы на покое. Он остается личным секретарем Ратцингера и живет вместе с ним в Кастель Гандольфо, и в то же время управляет Папским домом его преемника Бергольо. Не вписываясь ни в какие протоколы, он действует как ремень передачи в этот опасный период начала понтификата. Днем он сопровождает Франциска в его появлениях на публике, а по вечерам передает ему бесценный опыт восьми лет ратцингерианского правления, которым ушедший Понтифик счел необходимым поделиться. Скандал Ватиликс, возвращение лефевристов в лоно Церкви, реформа курии, очищение «священных финансов» – столько вопросов ожидают своего решения, а ключи ко многим из них остались в руках Бенедикта. Сумеет ли (и как) воспользоваться ими Франциск? Он может быть уверен, что в предстоящем труде его будет сопровождать молитва его предшественника и тех, кому небезразлична судьба Церкви. А также помощь монс. Генсвайна, которого некоторые, шутя, уже начали называть ангелом-хранителем нового Папы.

«Выполняя столь деликатнейшее задание, дон Георг находится рядом с Франциском не столько для того, чтобы приглядывать за Апостольским дворцом, сколько для того, чтобы, по поручению Ратцингера, обеспечить передачу инструкций по наиболее деликатным вопросам», – считает глава одного из куриальных ведомств. Таким образом, присутствие (и советы) монс. Генсвайна – это способ, которым Бенедикт XVI помогает Франциску ориентироваться в извилистых коридорах Римской курии и «защищает» его во время этой скользкой переходной фазы. «Именно у дона Георга находится досье по Ватиликсу, которое он должен передать Франциску», – подчеркнул тот же кардинал, имея в виду секретный доклад, подготовленный по заданию Бенедикта XVI тремя кардиналами – Эррансом, Де Джорджи и Томко – по результатам расследования истории с кражей документов из папских апартаментов.

12 марта Генсвайн был оком Ратцингера в Сикстинской капелле перед началом конклава, а в последующие дни сопровождал Бергольо в его первых поездках и встречах, будучи его правой рукой и выступая в роли секретаря (которого у нового Папы пока нет), оставаясь в тоже время секретарем Ратцингера. Вполне возможно, что советы дона Георга – как личные, так и переданные Бенедиктом XVI – помогут Франциску в принятии решений относительно важных назначений ближайших дней. Неотразимый дон Георг самоотверженно трудится над возведением мостов между двумя Верховными Мостостроителями, и от того, насколько ему удастся эта миссия, во многом зависит успех начинающегося понтификата.

Книжечка в PDF тут.

1-е прошение Вавилонской молитвы молитвы верных (О Церкви), как сейчас модно в Ватикане — на русском.

В уведомлении Службы папских литургических церемоний монс. Гвидо Марини «по распоряжению Святого Отца» (“per mandato del Santo Padre”) сообщает, что кардиналы (те из них, которые не будут сослужить), патриархи, архиепископы и епископы должны облачиться в роккетты, моцетты и биретты, прелаты – в роккетты и мантеллетты, аббаты и монашествующие – в собственное хоральное облачение.

Это радует, учитывая, что сам Папа на благословение Urbi et orbi вышел без хорального облачения, в abito piano. Значит, на остальных этот минимализм пока не распространяется.

Вопреки ожиданиям, конклав продлился совсем недолго. Пяти голосований хватило кардиналам, чтобы распознать, что Богу на этот раз угоден не один из нынешних фаворитов, а основной «конкурент» (по слухам, против своей воли) Йозефа Ратцингера на конклаве 2005 года — архиепископ Буэнос-Айреса кардинал Хорхе Марио Бергольо. 76-летний аргентинец итальянского происхождения, иезуит, пастырь, которого характеризуют как весьма скромного и неприхотливого человека. Знающие его считают его человеком Божиим; первая вещь, о которой он всегда просит — это молиться о нем. Бергольо считается достаточно консервативным епископом, насколько это возможно для иезуита и латиноамериканца. Он много раз отказывался от должностей в римской курии и старался появляться в Риме только когда этого было невозможно избежать. Теперь Рим станет его домом, а курия — головной болью.

Oremus pro Pontifice nostro Francisco.

Dominus conservet eum, et vivificet eum,

et beatum faciat eum in terra,

et non tradat eum in animam inimicorum eius.