Материальные предпосылки «милосердия» немецких епископов

О необходимости изменения отношения Церкви к католикам, состоящим в «иррегулярных союзах» (разведенным, вступившим в повторный, светский брак, однополым парам, людям, живущим в «пробном» браке даже без государственной регистрации и т.д.), громче всех говорят епископы т.н. «исторических Нидерландов» и немецкоговорящих стран. Безусловное лидерство в этой кампании, приуроченной к проведению нынешних синодальных ассамблей, посвященных вопросам семьи и брака, принадлежит епископам Германии, которые особым образом настаивают на том, что их епископская Конференция вправе самостоятельно и независимо от Рима определять если не вероучение, то, во всяком случае, пастырские принципы попечения о верующих, находящихся в «трудных ситуациях».

Если непонятно, в чем дело, значит, дело в деньгах. Следуя этому правилу, объяснить «милосердный подход», на котором настаивают особенно епископы Германии, не так уж сложно. Люди, которые не получают в Церкви желаемого (в данном случае – разведенные второбрачные, однополые пары и т.д. не получают Причастия), в Германии весьма часто официально оформляют выход из Католической Церкви, чтобы не платить «церковный налог», Kirchensteuer. В 2014 году более 200 000 жителей Германии официально вышли из Католической Церкви. Нетрудно догадаться, что это наносит существенный урон церковному бюджету. Смягчение церковной дисциплины позволило бы в значительной мере удовлетворить желания католиков, находящихся в «иррегулярных ситуациях» (говоря политкорректным языком), и удержать их в Церкви, сохранив тем самым поступления взимаемого с них налога в церковную кассу. То есть милосердие немецких епископов имеет под собой вполне материальную основу.

Интересно, что, согласно декрету, изданному Конференцией епископов Германии в 2012 году, католики, переставшие платить церковный налог и уведомившие государство о своем выходе из Католической Церкви:

• не могут приступать к таинствам Покаяния, Евхаристии, Миропомазания и Помазания больных (за исключением находящихся в смертельной опасности),
• не могут занимать никаких церковных должностей, не могут исполнять никаких функций в Церкви,
• не могут быть крестными родителями,
• не могут быть членами приходских или диоцезных советов,
• теряют активное и пассивное право голоса в Церкви,
• не могут быть членами общественных церковных организаций.

Если перед смертью эти лица не выкажут знаков покаяния, их запрещается погребать по церковному обряду.

И это всё несмотря на то, что Католическая Церковь продолжает считать этих людей католиками, поскольку, с точки зрения Церкви, перестать быть католиком невозможно.

Все эти наказания накладываются вполне справедливо и в соответствии с Кодексом канонического права, поскольку люди, заявившие перед государством о своем выходе из Католической Церкви, считаются публично отрекшимися от католической веры. Тем не менее, интересно, что вместо того, чтобы на всех уровнях требовать отмены столь жесткого подхода к католикам, оказавшимся «в трудной жизненной ситуации», заявляя о необходимости проявлять «новую пастырскую чуткость» и принимать любого человека в том состоянии, в котором он находится, в отношении отказывающихся платить церковный налог католиков Конференция епископов, напротив, издает специальный документ, подтверждающий и детализирующий все предусмотренные для них кары. Неуплату Kirchensteuer немецкие епископы рассматривают как непростительный грех, не идущий ни в какое сравнение с однополыми связями и внебрачным сожительством. Католиков, прямо нарушающих Божественные заповеди, милосердные пастыри Германии готовы «понять и простить», допустив их к таинствам, не требуя при этом радикального изменения жизни. Единственным условием является то, чтобы в государственных реестрах они числились членами Католической Церкви, и с их доходов регулярно удерживался положенный процент (в настоящее время обычный церковный налог составляет 8% от подоходного налога в Баварии и Баден-Вюртемберге и 9% – в остальных землях). А вот тех, кто такой налог платить отказывается, немецкие епископы понять, а тем более, простить, уже не в силах.

Надо иметь в виду, что далеко не всегда католики, указывающие в анкетах, что они не принадлежат к какой-либо религиозной организации – это злонамеренные и убежденные апостаты. Зачастую это «по-своему» верующие люди, разочаровавшиеся в институциональной Церкви, но при этом продолжающие посещать храмы и в не меньшей степени, чем гомосексуалисты или разведенные второбрачные, желающие приступать к Причастию. Однако если последние вполне могут рассчитывать на сочувственное отношение к себе со стороны священников (иногда даже с формального или хотя бы негласного одобрения местного епископа) и быть допущенными к таинствам, то не желающие делиться с Церковью своими доходами однозначно рассматриваются как посягнувшие на самое святое и потому никаких кампаний в свою защиту им ожидать не приходится.

Кстати, если принять во внимание тот факт, что немецкая Церковь на протяжении уже многих лет является генеральным спонсором российского католичества, легко можно объяснить то, что российский епископат хранит, в лучшем случае, почтительное молчание относительно посягательств на традиционное учение и практику Церкви со стороны немецких иерархов и других сторонников «обновленного подхода». На официальных сайтах российских католических структур рисуется благостная картина Синода, на котором добрые и мудрые епископы неустанно пекутся о благе и духовном преуспеянии своей богобоязненной паствы. Где-то публикуется «дневник Синода» с непременными реверансами в сторону наставлений папы Франциска, «бросающих нам вызов» и «призывающих нас к обращению», а где-то любовно воспроизводятся поучения о милосердии главного протагониста ревизии учения Церкви о браке кардинала Вальтера Каспера. При этом о существовании серьезных разногласий между участниками Синода по целому ряду основополагающих вопросов практически нигде не упоминается, поскольку это могло бы разрушить идиллию, столь любезную сердцу «типичного российского католика» – несмотря на то, что все эти темы активно обсуждаются как светскими, так и церковными СМИ на Западе, причем как консервативными, так и либеральными. Такое убаюкивание – вызвано ли оно боязнью потерять благосклонность состоятельных немецких покровителей или нежеланием разрушать стереотип о Католической Церкви как о некоем монолите, внутри которого, как в сказочном Багдаде, всё спокойно, даже несмотря на незначительные временные трудности – неизбежно отсекает многих верующих от сознательного участия в жизни Вселенской Церкви, сложной и насыщенной, и, в конечном счете, имеет мало смысла. «Ибо, когда будут говорить: “мир и безопасность”, тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут» (1 Фес 5, 3).