Позвольте вашим детям праздновать Хэллоуин — великий католический праздник

Несколько десятилетий назад американский праздник Хэллоуин десантировался в Европе, соблазняя многих молодых людей. Несколько лет назад антихэллоуиновская пропаганда десантировалась в Европе, соблазняя католиков. Эти последние не знают, что творцы пропаганды, которой они слепо верят – это враги Римской Церкви. Как я уже говорила ранее, Хэллоуин – это католический праздник, изобретенный иммигрантами-католиками (ирландцами и французами) в пуританской стране. Не в силах смириться с тем, что самый популярный праздник в США имеет «папистское» происхождение, потомки пуритан всегда отзывались о нем с ненавистью. В XIX веке они запустили слух, будто католический праздник Хэллоуин происходит от кельтского праздника, связанного с культом мертвых; в XX веке они запустили слух, будто во время этого кельтского праздника делались человеческие жертвоприношения богу смерти. На самом деле, праздник Хэллоуин не имеет никакой связи, ни прямой, ни косвенной, с древним язычеством. Праздник, от которого происходит нынешний Хэллоуин, зародился в Ирландии между VIII и IX веками после рождества Христова, когда кельтское язычество уже полностью угасло. Хэллоуин буквально означает «праздник в канун дня всех святых». В Европе до сего дня сохраняются праздники средневекового происхождения в честь всех святых и умерших, похожие на знаменитый американский праздник. Таким образом, Хэллоуин ни в коей мере не затмевает наши традиции, но, напротив, разъясняет их.

В Средние Века, бывшие наиболее христианским периодом истории, существовали не только праздники, связанные с литургическим календарем, но каждому из них еще предшествовал праздник, отмечаемый накануне. Из этих праздников сегодня сохранился лишь Сочельник Рождества, «жирный вторник» (праздник накануне Пепельной Среды) и еще, пожалуй, типично римский праздник в канун Богоявления – «Бефана». В самом деле, не секрет, что, как рассказывают детям родители, прежде чем отправить их спать, в ночь перед Богоявлением Бефана заходит в каждый дом, чтобы принести носки, полные подарков и сладостей: “La Befana vien di notte con le scarpe tutte rotte” («Ночью приходит Бефана с дырявыми носками»). Если хорошо подумать, можно заметить, что иконография Бефаны имеет много аналогий с иконографией сказочной ведьмы, которой глубоко пронизан праздник Хэллоуин. У нее есть метла, классический аксессуар ведьмы.

Учитывая этот ведьмовской аспект, существует риск, что скоро протестующие против Хэллоуина католики начнут провозглашать анафемы и на эту симпатичную ведьмочку. Наверное, они уже заподозрили, что в раннем Средневековье каждый год 6 января язычники в римских деревнях совершали человеческие жертвоприношения кровожадному женскому божеству… Посмотрим, может быть, усердные священники станут окроплять святой водой родителей и детишек, покупающих кукольных Бефан на Пьяцца Навона в день праздника?

Но пойдем дальше. Поскольку все кровавые псевдоисторические легенды против Хэллоуина, которые были в ходу прежде, не смогли убедить американский народ отказаться от ненавистного «папистского» праздника, лет тридцать назад американские антипаписты нарастили усилия: они запустили слух, будто в ночь Хэллоуина все оккультисты, ведьмы и сатанисты мира творят жуткие вещи. На самом деле, тридцать лет назад лишь немногие оккультисты, среди которых был знаменитый Алистер Кроули, придавали какое-то значение дате 31 октября. Исторически необоснованное известие о том, будто кельты имели обыкновение отмечать переход от лета к зиме человеческими жертвоприношениями, не могло не возбуждать их порой болезненного воображения. Однако именно начиная с 80-х годов ведьмы и сатанисты присвоили себе Хэллоуин. Поскольку ходили слухи, будто Хэллоуин – это «ночь ведьм», так называемые ведьмы из движения Викка посчитали своим долгом заявить: «Это же наш праздник, давайте будем его отмечать!» И поскольку ходили слухи, будто в Хэллоуин они творят ужасные дела, сатанисты подумали, что было бы неплохо и в самом деле что-то такое устроить. И так, лет тридцать назад, каждое 31 октября стал праздноваться сатанинский новый год. Если однажды эта публика решит совершать свои ритуалы в ночь 24 декабря (не говоря уже о том, что некоторые из них, может быть, делают это уже сейчас), Рождество не станет менее важным христианским праздником. Почему же когда сатанисты решили совершать свои обряды во время католического праздника Хэллоуин, католики так охотно подарили им этот праздник?

Итак, американский праздник Хэллоуин происходит непосредственно от одноименного ирландского праздника, зародившегося в раннем Средневековье. Если праздник Всех святых был посвящен святым в раю, а праздник 2 ноября – просто усопшим верным, то праздник кануна дня Всех святых был посвящен осужденным душам и душам в Чистилище. В ночь 31 октября ирландские крестьяне чтили души в Чистилище, выставляя светящиеся репы и символически отпугивали осужденные души и демонов, громко стуча в кастрюли и сковороды. Достигнув Америки, этот типично ирландский праздник смешался с французским праздником усопших верных с его инсценировкой знаменитой «пляски смерти»: один участник, изображающий смерть, вел в могилу других участников, изображающих крестьян, рыцарей, короля, бродяг, священников, ремесленников, дам и всех других представителей общества того времени. К ирландскому обычаю выставлять светящиеся тыквы и к французскому обычаю ходить, нарядившись в костюмы, связанные с пляской смерти, позднее присоединился также английский обычай (происхождение которого связано с Ночью Гая Фокса, которая и поныне празднуется в Великобритании 5 ноября) ходить от дома к дому и просить сладости в обмен на то, что хозяина и его дом не будут трогать (Trick-or-treat).

Таким образом, Хэллоуин – это праздник, в который пляшут, смеются, шутят и едят сладости, думая о смерти, о душах в Чистилище, об осужденных душах и даже о демонах. В самом деле, хотя бы раз в год христианин может смеяться и шутить даже над смертью и над злом, потому что знает, что Христос победил и то, и другое. Вспоминается отрывок из «Кристин, дочь Лавранса» Сигрид Унсет. Рассматривая картину, на которой была изображена святая с драконом, Кристин сказала: «Мне кажется, что дракон ужасно маленький (…) Не похоже, что он мог проглотить деву». И брат, написавший картину, ответил: «Да он этого и не мог сделать. Он и на самом деле был не больше. Дракон и всякие такие иные слуги дьявола только кажутся нам большими, пока мы таим в себе страх. Но если человек пламенно и от всей души ищет Бога, так что становится в состоянии приблизиться к Его могуществу, то тогда сила дьявола тотчас же терпит такое страшное поражение, что все его орудия становятся мелкими и бессильными — драконы, злые духи съеживаются и делаются не больше лягушек, кошек и ворон».

В течение XX века Хэллоуин подвергся глубокой секуляризации, потеряв всякое отношение к душам умерших, ангелам, демонам и любым другим сверхъестественным и неестественным сущностям. Во время празднования дети и молодежь переодеваются в персонажей книг и фильмов ужасов: ведьм, вампиров, зомби, призраков и т.д. Католики, протестующие против Хэллоуина, убеждены, что эти переодевания в стиле хоррор могут «рекламировать» оккультизм, колдовство и сатанизм. Здесь, прежде чем говорить о хорроре, необходимо прояснить кое-что относительно колдовства, сатанизма и оккультизма. Итак, давайте уточним, что… ведьм не существует. Могут существовать женщины, которые верят, что они ведьмы, и мужчины, которые верят, что они колдуны, но не могут существовать настоящие колдуны и колдуньи, обладающие подлинной магической силой. Тот, кто не в состоянии понять, что ведьмы не могут существовать, рискует оправдать разъяренные толпы и судей, которые в XVI веке преследовали «ведьм». Для справки: пожар «охоты на ведьм» разгорелся в лютеровской Германии, быстро распространился на все протестантские страны и сумел проникнуть в некоторые регионы католических стран, где, однако, полностью угас меньше чем за сто лет. В самом деле, инквизиторы Святой Римской Церкви залили водой разума пламя народных суеверий. Все современные научные исследования сходятся на том, что в большинстве случаев именно светские, а не религиозные суды преследовали и осуждали на сожжение невинных женщин на основании безосновательных и клеветнических доносов. Если дело доходило до церковного суда, для предполагаемой ведьмы это могло считаться удачей. В самом деле, большая часть инквизиторов не была склонна верить ни фантастическим историям, рассказываемым обвинителями, ни таким же историям, рассказываемым самими жертвами под пытками: «Да, это правда, я всё признаю, я – ведьма, клянусь в этом, перестаньте же меня мучить».

Мы можем быть уверены, что никто из тех людей, которые представали перед судом и были осуждены за колдовство в XVI веке, не обладал подлинной магической силой. Они были нормальными людьми, пострадавшими от ложных обвинений.

Так или иначе, в первой половине прошлого века в Англии зародилась ассоциация так называемых ведьм и колдунов: Викка. Последователи Викки, хотя и не слишком многочисленные, присутствуют во всех западных странах, главным образом, в англосаксонских. Но надо подчеркнуть, что современное колдовство никак не связано ни с древним язычеством, ни с сатанизмом: это форма романтического неоязычества, сочетающая в себе различные культурные концепции, вплоть до экологических. Посредством своих магических ритуалов так называемые ведьмы и колдуны пытаются установить контакт с внутренним божеством и с безличными силами природы, а не со злыми духами. Таким образом, неоязычество, безусловно, далеко от христианства, но при этом значительно отличается и от сатанизма. Занятия колдовством являются грехом, но не являются настоящей магией, белой или черной. Совершение черных месс является тяжелейшим грехом (и есть риск того, что сатана действительно ответит тем, кто его призывает), но, конечно, не обязательно служить черные мессы, чтобы завести отношения с сатаной. Как известно, князь тьмы старается разрушить жизнь и тех людей, которые не совершают черных месс. Кроме того, поскольку ему лучше работается, когда люди не верят в его существование, вполне вероятно, что он не слишком доволен тем, что сатанисты так способствуют его известности в СМИ.

Некоторые бывшие сатанисты утверждают, что в ночь Хэллоуина их бывшие единомышленники приходят в места, где празднуется Хэллоуин, и произносят там могущественные проклятия, которые могут подтолкнуть ничего не подозревающих жертв к депрессии, наркомании, беспорядочным сексуальным связям и даже к самоубийству. Мы не можем знать, действительно ли такие проклятия обладают некой сверхъестественной действенностью. Однако мы знаем, что для того, чтобы попасть в депрессию, или чтобы оказаться в ловушке наркомании, или чтобы приобрести дурные сексуальные привычки, или чтобы нагнетать внутри себя суицидальные настроения, или для всего этого вместе, вовсе не обязательно подвергнуться проклятию в ночь 31 октября или в любой другой день года.

Могут существовать женщины, называющие себя ведьмами, и мужчины, называющие себя колдунами, но не могут существовать настоящие ведьмы и настоящие колдуны. Также и вампиры, зомби, привидения и всё такое подобное, злобные ведьмы, летающие на метлах и пожирающие младенцев, существуют лишь в сказках и в жанре хоррор. Католики, протестующие против Хэллоуина, убеждены, что костюмы ведьм, вампиров и вся эта жуткая братия, разгуливающая по улицам в ночь Хэллоуина, могут подтолкнуть молодежь к оккультизму и сатанизму. Еще немного, и они начнут подозревать, что «Белоснежка», «Гензель и Гретель» и все другие сказки, повествующие о злых ведьмах, могут подтолкнуть детей к колдовству. Потом они скажут, что братья Гримм, Ханс Кристиан Андерсен и все прочие сказочники были масонами, оккультистами и сатанистами. Почему бы тогда не предположить, что и весьма устрашающие образы чертей, бесов-мучителей и чудовищных бестий были сделаны художниками-сатанистами, скрывавшимися под личиной христиан? И можно ли исключить вероятность того, что детективную литературу придумали масоны, чтобы пропагандировать убийства?

Другими словами, те, кто думают, будто фантасмагорический жуткий мир Хэллоуина является выражением сатанинского видения жизни, путают искусство с предметом этого искусства. Изображать преступление в фильме или романе не означает совершать это преступление или восхвалять преступные действия как таковые. Как правило, в детективах и триллерах «плохие» совершают преступления, а «хорошие» пытаются обнаружить «плохих» и противостоять им. Подобно этому, изображать дьявола не означает восхвалять его. Древние художественные изображения чертей, бесов и монстров не побуждали верующих принять сатанинские культы, но напротив, устрашали их и наставляли, что не следует идти по широкой дороге, ведущей в ад. Подобно этому и сказочные ведьмы едва ли привлекают маленьких слушателей. Какой ребенок не боится ведьм? Они намекают на злых людей из плоти и крови, и дети должны учиться не доверять им, поэтому в них и есть нечто демоническое.

Таким образом, трудно поверить, что наряды Хэллоуина могут пробудить в молодых людях какой-то интерес к колдовству, сатанизму и оккультизму. Самое большее, они могут пробудить в них интерес к литературе и кинофильмам в жанре хоррор. Хотя этот жанр и не является явно христианским, он, тем не менее, исподволь льет воду на мельницу веры. В самом деле, писатели, принадлежащие к жанру «готической» литературы (зародившемуся в конце XVIII века) и жанру хоррор (зародившемуся в середине XIX века) выражают чувство неприятия рационалистического менталитета, возобладавшего в XVIII и XIX веках. Убегая от ослепляющего света позитивистского знания, иллюзорно опустошавшего реальность любой тайны, авторы, писавшие в жанре готики и хоррора, находили убежище в оставшемся сумраке, сгущавшемся в лесах и древних замках. И они верили, что там, во мраке, они видят призраков, вампиров, ведьм и других жутких персонажей, которые имеют некое отношение, прямое или косвенное, к могильному склепу или к загробному миру.

В самом деле, в сердце жанра готики и хоррора лежит тема смерти, которая рассматривается как ужасающее событие, но в то же время, открывает доступ к великой тайне, находящейся за порогом самой смерти.
И когда эта дверь лишь едва приоткрывалась, писатель мог увидеть адское пламя, но также и некоторый отблеск рая. Можно сказать, что призраки, вампиры, ведьмы, ожившие мертвецы, зомби и прочие фантастические персонажи, живущие в литературе готики и хоррора, являются романтическими потомками тех чертей, бесов-мучителей и чудовищных бестий, которыми кишат стены и капители средневековых соборов. Можно сказать также, что прямой литературной попыткой в жанре готики и хоррора был «Ад» Данте, изобилующий жуткими загробными образами, достойными самого современного хоррора и сплэттера. Если большая часть произведений в жанре готики и хоррора имеют скрытый христианский характер, то некоторые из них можно признать явно христианскими. Например, в случае «Дракулы» Брэма Стокера: Дракула – это демонический соблазнитель, который ночью проникает в комнату девушки, но отступает перед распятием. Его смертельный укус явно намекает на сексуальные действия.

От литературы в жанре готики и хоррора XIX века мы переходим к фильмам в жанре хоррор века XX. Для некоторых режиссеров было вполне очевидно, что жанр хоррор является имплицитно христианским. «Почему вам нравится снимать Зло?», – спросил корреспондент журнала “Studi Cattolici” у Дарио Ардженто. «Потому что я верю в Бога», – ответил тот. – «Я верующий, и я верю в дьявола и боюсь его» (cfr. Claudio Pollastri, “Vado a Messa ma vivo tra spettri e lupi”, Studi Cattolici, n° 616, giugno 2012). Однако верующие режиссеры-христиане находятся в киноиндустрии в меньшинстве.

Во второй половине прошлого века рядом с классическим хоррором, который происходит от хоррора романтического, возник жанр хоррор-сплэттер. В нем сверхъестественные элементы были смягчены или вовсе исчезли, в то время как насилие переходит все мыслимые пределы. В фильмах в жанре хоррор-сплэттер уже нет вампиров и ведьм, зато есть серийные убийцы из плоти и крови, совершающие зверские преступления, изображаемые во всех своих ужасающих подробностях. Большая часть наблюдателей сходится во мнении, что персонажи классического хоррора пугают больше, чем серийные убийцы хоррора-сплэттера, хотя первые являются полностью фантастическими, а последние – чрезвычайно реалистичны. В жизни всегда может случиться так (хотя будем надеяться, что этого не произойдет), что мы встретимся с серийным убийцей или с банальным преступником, готовым причинить нам зло, просто чтобы забрать у нас немного денег, тогда как мы никогда не сможем встретить настоящую ведьму или настоящего вампира. Какова же загадочная причина того, что фантастические персонажи хоррора кажутся более пугающими, чем реалистичные персонажи сплэттера? Загадочная причина состоит в том, что эти фантастические персонажи действительно существуют, или, скорее, они указывают на… сущности, которые действительно существуют. Мы не можем воспринимать их чувствами, но угадываем их присутствие на уровне бессознательного и полусна. Вероятно, это дьявол со своими легионами.

Удивляет то, что хотя большая часть авторов фильмов в жанре хоррор – это атеисты или агностики, тем не менее, большая часть их фильмов содержит элементы сверхъестественного и необъяснимого естественными причинами. Это как если бы атеисты и агностики ощущали, смутно и неосознанно, что то, существование чего их сознательное «я» отрицает, на самом деле существует. В самом деле, чувство страха может пробудить мимолетное ощущение ада, которое, в свою очередь, по противоположности рождает ощущение рая. Ужасные и жуткие вещи, в том числе и произведения в жанре хоррор, могут быть привлекательными именно потому, что чувство страха, хоть и неприятное, позволяет неким уникальным образом проникнуть в то, что стоит за материальной видимостью вещей.

В заключение можно сказать, что даже если бы Хэллоуин был лишь разновидностью фестиваля кинохоррора, в который он уже отчасти превратился, нам не следовало бы с ним расставаться в эту эпоху торжествующего материализма. В самом деле, праздник хоррора может быть чем угодно, только не материалистическим праздником.