Аборты: грех, преступление и наказание

В минувшие два дня мировые СМИ пестрели заголовками, сообщающими, что «Папа Римский разрешил священникам прощать грех аборта». При этом не всегда эта новость получала верную интерпретацию из-за того, что вопрос абортов и связанных с ними наказаний находится на стыке моральной теологии и канонического права и сам по себе является достаточно сложным.

Авторитетный специалист в области канонического права доктор Эдвард Питерс, референдарий суда Апостольской Сигнатуры, отмечает, что сам текст послания Франциска не является юридически точным, поскольку в нем говорится о решении папы предоставить «всем священникам полномочия отпускать грех аборта», тогда как на самом деле, для священников не существует запрета на отпущение какого-либо отдельного греха. Любой священник, имеющий полномочия принимать исповедь, может отпустить все грехи любому кающемуся, имеющему право исповедоваться у данного священника и не имеющему для этого канонических препятствий. Проблема состоит в том, что согласно действующим нормам канонического права, человек, причастный к совершению аборта, подвергается автоматическому (latae sententiae – по заранее вынесенному судебному решению) отлучению от Церкви, и потому не может приступать к таинствам Церкви. Снять это отлучение может лишь ординарий совершившего преступление, а в рамках исповеди – любой епископ, а также священник, получивший такие полномочия. Таким образом, в вопросе аборта необходимо различать понятия греха, преступления и наказания за преступление. Причастный к совершению аборта совершает грех и преступление, а поскольку наказанием за это преступление является отлучение от Церкви, он не может получить отпущение этого греха, до тех пор пока не будет снято отлучение; сделать же это может не каждый священник.

Впрочем, как выяснилось, во многих странах полномочия снимать отлучение, которому подвергается католик за причастность к совершению аборта, могут практически все священники. Так, «Catholic Herald» сообщает, что в США и в Канаде данная инициатива Франциска практически не будет иметь пастырских последствий, поскольку в этих странах почти все священники на протяжении уже 30 лет имеют право в таинстве Покаяния снимать отлучение, наложенное за аборт. По словам Дона Клеммера, и.о. директора по связям со СМИ Конференции католических епископов США, предоставление полномочий по снятию отлучения, связанного с абортом, входит в компетенцию местного епископа, и большинство епископов предоставляют такое разрешение, когда назначают священников на служение в своих диоцезах.

Католические епископы в России ранее также предоставляли эти полномочия практически всем священникам, что было связано, главным образом, с тем, что для верующих было затруднительно обращаться напрямую к епископу из-за удаленности большинства приходов от центра епархии. В последние годы практика несколько изменилась; так, по словам генерального викария архиепархии Божией Матери о. Сергея Тимашова, в этом архидиоцезе в обычных обстоятельствах снимать отлучение за аборт и отпускать грехи могут, кроме епископа, лишь три епархиальных пенитенциария. Впрочем, в других российских епархиях епископы продолжают предоставлять такое право практически всем священникам.

Надо сказать, что, хотя аборт всегда рассматривался христианской Церковью как тяжкий грех и преступление, вопрос о наказании за аборты нередко являлся предметом споров среди богословов и канонистов. Так, Папа Пий IX в 1869 году постановил, что те, кто причастен к совершению аборта, наказываются отлучением от Церкви. Однако при этом он не упомянул о том, что это наказание относится и к матери ребенка, что дало некоторым богословам повод предположить, что Папа рассматривает женщину как жертву и без того тяжелого опыта, который не следует усугублять еще и каноническим наказанием. По-видимому, именно чтобы исключить толкования, согласно которым наказание распространяется лишь на врачей и акушерок, а не на самих женщин, в Кодексе канонического права 1917 года была добавлена формулировка “matre non excepta” («не исключая матери»), а также уточнялось, что наказание применяется лишь в случае фактически совершенного аборта, т.е. в случае смерти ребенка (“effectu secuto” – «с воспоследовавшим результатом»).

В ходе работы по реформированию канонического права в 70-х годах XX века рассматривалась возможность смягчения кары за аборт. Так, в 1973 году в одном из подготовительных документов предусматривалось более легкое наказание – интердикт latae sententiae, которым, впрочем, также запрещается участие в таинствах. При этом были удалены упоминавшиеся выше формулировки “matre non excepta” и “effectu secuto”. Смягчение наказания соответствовало духу решений, принятых на Синоде епископов в 1967 году, а также отвечало пожеланиям, высказывавшимся кардиналами, епископами, епископскими конференциями и ведомствами Римской курии. Некоторые даже советовали ввести за аборт наказание ferendae sententiae, т.е такое наказание, которое накладывается не автоматически, но в результате судебной процедуры, в ходе которой определяется степень реальной вины конкретного обвиняемого. В этом случае можно было бы говорить о фактическом исключении абортов из сферы канонических наказаний ввиду практической невозможности учреждать канонические процессы по каждому случаю совершенных абортов. Это предложение было отвергнуто, главным образом, по причине того, что факты абортов обычно остаются неизвестны церковным властям, поэтому наказание ferendae sententiae не обладало бы какой-либо эффективностью.

После 1973 года кардинальская комиссия, занимавшаяся реформой канонического права, вернулась к рассмотрению нормы, устанавливающей наказание за аборт, лишь в 1980 году. За прошедшие семь лет в мире произошло много изменений, и, в частности, во многих странах было введено законодательство, не предусматривавшее наказания за аборты. В 1981 году в Италии прошли два референдума по поводу абортов, на одном из которых было отвергнуто предложение Радикальной партии о либерализации законодательства относительно прерывания беременности, тогда как на другом не нашло поддержки и предложение католического «Движения за жизнь» об ужесточении этого законодательства, вплоть до запрета абортов.

В этой ситуации смягчение канонических норм, касающихся абортов, было сочтено неуместным, поскольку могло бы создаться впечатление, что Церковь поддается современным веяниям. Секретариат комиссии, руководимый салезианцем и будущим кардиналом Росалио Хосе Кастильо Ларой, принял решение вернуть в окончательный текст нового Кодекса норму об отлучении latae sententiae, даже не выставив это решение на обсуждение пленарного заседания Комиссии. В текст канона было возвращено и упоминание “effectu secuto”, т.е. указание на то, что наказание применяется лишь в случае действительно совершившегося аборта.

В то же время, из канона 1398 Кодекса 1983 года было устранено уточнение “matre non excepta” («не исключая матери»), присутствовавшая в каноне 2350 Кодекса 1917 года. По мнению большинства комментаторов, это было сделано исключительно из-за того, что эта формулировка являлась избыточной, поскольку ни у кого уже не возникает сомнений, что данное наказание подразумевает в том числе и мать ребенка. Тем не менее, некоторые авторитетные канонисты придерживаются иного мнения; так, например, уже упоминавшийся доктор Эдвард Питерс заявляет, что «под отлучение за преступление аборта не может автоматически попасть беременная женщина (в отличие от акушеров, производящих аборт), если карающее законодательство Церкви применяется в строгом соответствии со своими сформулированными положениями. Таким образом, принимая во внимание, что нет ни одного примера, когда женщина была бы формально отлучена за сделанный ей аборт, это… означает, что ни одна женщина не была отлучена за аборт, по меньшей мере, с того момента, когда вступил в силу Кодекс 1983 года».

Более того, по мнению Эдварда Питерса и многих других канонистов, сегодня автоматические канонические наказания в юридическом и пастырском отношении приносят больше вреда, чем пользы. Сторонники отмены автоматизма в применении канонических кар в качестве аргумента приводят то, что ни в одной современной правовой системе не существует практики «автоматических приговоров» за совершение каких-либо преступлений; что длинный перечень исключений из автоматических наказаний существенно снижает шансы того, что такие наказания действительно будут применяться в большинстве случаев; а также что в Кодексе канонического права восточных церквей (вышедшем спустя несколько лет после публикации Кодекса 1983 года для Латинской Церкви) автоматические наказания были полностью отменены.