Синод открылся 5 октября. С самого его начала некоторые новшества вызвали недоумение участников. То, что по решению Франциска статуса официального языка этого церковного форума , который был заменен на итальянский, можно счесть наиболее незначительным из них. Гораздо больший резонанс вызвало желание организаторов перевести заседания Синода в полностью закрытый режим, сообщая миру лишь скудную информацию о том, что происходит за ватиканскими стенами. В прошлом журналисты могли присутствовать на рабочих сессиях Синода. Выступления епископов переводились на различные языки и публиковались. Любой, кто хотел знать, что происходит на Синоде, мог легко найти нужную информацию.
Но на это раз решено было сделать иначе. Никаких публикаций текстов, никаких утечек информации. Всё, что было позволено знать верующим всего мира – это краткий синтез обсуждений, который зачитывал в конце дня пресс-секретарь Святого Престола о. Федерико Ломбарди. Часы обсуждений сжимались в несколько фраз, без указания имен, так что определить, кто придерживается той или иной точки зрения, было решительно невозможно. Налицо была неприкрытая цензура, которую пытались оправдать тем, что такой формат позволит епископам высказываться более свободно и откровенно, без оглядки на общественное мнение.
Против такой политики немедленно выступил не кто иной, как префект Конгрегации вероучения кардинал Герхард Мюллер, заявив, что Святой Престол должен публиковать выступления участников Синода. «Все христиане имеют право получать информацию о выступлениях их епископов», – сказал кардинал одной из двух католических телевещательных компаний, допущенных на Синод.
Еще до открытия ассамблеи во время пресс-конференции многие журналисты высказывали свое сожаление в связи с принятым решением не публиковать тексты выступлений на Синоде, указывая, что это свидетельствует о недостатке прозрачности. После того как вопросы, касающиеся этой темы, были заданы несколько раз, генеральный секретарь Синода кардинал Лоренцо Бальдиссери вышел из себя и отчитал журналиста: «Если вы всё знаете, может быть, вам стоит подняться сюда, вы могли бы стать отцом Синода».
Несмотря на все протесты, решение о публикации текстов выступлений так и не было принято. Причина такой жесткой позиции стала ясна позднее.
В ходе брифинга 7 октября основной англоязычный выступающий о. Томас Росика подчеркнул, что Церкви необходимо отказаться от языка, включающего такие выражения как «внутренне беспорядочный» или «живущий во грехе». Он также говорил о «законе постепенности», который станет одним из ключевых пунктов, отстаиваемых прогрессистами в ходе Синода.
В первую неделю Синода казалось, что всё идет по сценарию, составленному его организаторами. Настроение у сторонников «плана Каспера» было явно приподнятым. «Дух Собора веет вновь», — улыбаясь, говорил филиппинский кардинал Луис Тагле. По мнению Сандро Маджистера, этот Синод действительно во многом напоминал II Ватиканский Собор — как тем разрывом, который существовал между реально происходящими на нем событиями и их освещением в СМИ, так и тем, что «смена парадигмы и на Втором Ватиканском Соборе, и на этом Синоде стала результатом тщательно скоординированных действий». О. Джузеппе Доссетти, бывший одним из главных действующих лиц Собора, разрабатывая стратегию для четырех кардиналов-модераторов, управлявших соборной машиной, с гордостью говорил об этом факте. Он заявлял, что «изменил судьбу Собора», используя свои способности по управлению большими собраниями, которые он приобрел, занимаясь ранее политической деятельностью в качестве лидера одной из крупнейших итальянских партий. Благодаря его умениям, удалось нейтрализовать влияние консерваторов и направить Собор в гораздо более либеральное русло, чем это предполагалось заранее. Кардиналу Тагле, как одному из крупнейших либеральных историков II Ватиканского Собора, несомненно, были прекрасно известны те механизмы, которые использовались в ходе этого величайшего церковного события XX века.
Промежуточный отчет
Переломным моментом стала публикация 13 октября промежуточного синодального документа, т.н. (для латыни все-таки осталось место на Синоде, хотя и всего лишь в заголовках), в котором должны были быть синтезированы основные положения дискуссий первой недели ассамблеи. По мнению многих участников, этот документ представлял далеко не все высказанные позиции, отдавая очевидное предпочтение либеральной повестке. Наибольшее возмущение вызвало включение в него раздела, посвященного гомосексуальным отношениям, озаглавленного «Принятие гомосексуалистов» (по-английски это первоначально выглядело как “Welcoming homosexual persons”, но впоследствии заголовок была заменен на “Providing for homosexual persons”). В трех пунктах этого раздела говорилось, в частности, следующее:
«Гомосексуалисты имеют дары и качества, которые они могут подарить христианской общине. Способны ли мы обеспечить этих людей необходимым, гарантировав им место братьев в наших общинах? Зачастую они желают встретить Церковь, которая была бы для них гостеприимным домом. Способны ли на это наши общины, способны ли они принимать и ценить их сексуальную ориентацию, не подвергая риску католическое учение о семье и браке?» «Не отрицая моральных проблем, связанных с гомосексуальными союзами, принимается к сведению, что есть случаи, когда взаимная поддержка, вплоть до самопожертвования, является драгоценной опорой для жизни партнеров. Кроме того, Церковь проявляет особое внимание к детям, которые живут вместе с однополыми парами, подчеркивая, что на первое место всегда следует ставить нужды и права малолетних».
Не меньшее недоумение вызвал и раздел, озаглавленный «Позитивные аспекты гражданских союзов и сожительства», в котором, в частности, отмечался «рост числа людей, живущих вместе ad experimentum, в союзах, не имеющих ни религиозного, ни светского признания». «Сталкиваясь с такими ситуациями, Церковь призвана быть “домом Отца, двери которого всегда широко открыты […] и в котором есть место для каждого, со всеми его проблемами” (Evangelii gaudium, 47) и находиться рядом с теми, кто хочет возобновить свой путь веры, даже если они и лишены возможности заключить канонически признанный брак», – говорилось в документе.
Генеральный докладчик Синода венгерский кардинал Петер Эрдо, представлявший «Relatio post disceptationem» на пресс-конференции в Ватикане, выглядел явно расстроенным включением в документ фрагментов, столь явно противоречащих традиционному учению Церкви. То, что Эрдо, ответственный за содержание этого промежуточного отчета, не смог воспрепятствовать публикации его в таком виде, многими было расценено как свидетельство манипуляций и давления, причем на самом высоком уровне. Действительно, кто обладает достаточным авторитетом, чтобы кардинал, являющийся одним из главных действующих лиц Синода, был вынужден подчиниться его желанию? Когда журналисты просили прокомментировать скандальные параграфы представленного документа, касающиеся «ценности» гомосексуальных отношений, кардинал Эрдо дважды отказался отвечать на эти вопросы, указывая в сторону специального секретаря Синода архиепископа Бруно Форте, поскольку, по его словам: «Тот, кто писал текст, должен знать, о чем идет речь».
Бруно Форте, которого Франциск назначил «специальным секретарем» Синода, по мнению многих экспертов, является, наряду с Лоренцо Бальдиссери, одним из основных режиссеров как чрезвычайной ассамблеи, так и предстоящей в октябре очередной ассамблеи Синода. Он принадлежит к числу крупнейших итальянских богословов и даже рассматривался многими как возможный преемник Йозефа Ратцингера на посту префекта Конгрегации вероучения (Бенедикт XVI предпочел ему гораздо более близкого ему в богословском плане архиепископа Уильяма Леваду). Известно, что он критиковал решение Бенедикта XVI разрешить всем священникам служить традиционную латинскую Мессу, а также являлся учеником кардинала Карло Марии Мартини и был весьма близок с ним в последние годы его жизни. В 2006 году известный католический обозреватель Рокко Пальмо охарактеризовал Бруно Форте как «гораздо, гораздо более прогрессивного, чем Йозеф Ратцингер».
Именно этот Бруно Форте и стал главным автором промежуточного синодального отчета, вызвавшего столько протестов.
О. Стивен Фосетт, синодальный ассистент, в чьи обязанности входило ведение официального протокола Синода, говорил: «Если быть честным [по отношению к тем, кто составлял отчет], надо сказать, что это была сложнейшая задача, потому что у вас есть Lineamenta, опубликованные раньше и включающие 75 страниц текста; затем у вас есть 182 отца Синода, которые сделали 189 выступлений. И еще есть пять часов свободных дебатов, и за 48 часов им нужно было тщательно подвести итоги всего этого и изложить их на 14 страницах на пяти языках. Это тяжелая задача». Также и жизнерадостный архиепископ Манилы кардинал Луис Тагле, открывавший пресс-конференцию, в шутку назвал составителей отчета «героями».
Однако далеко не все смогли по достоинству оценить этот героизм. Немедленно после публикации «Relatio post disceptationem» СМИ окрестили его «революцией в Церкви». Кардинал Рэймонд Бёрк в интервью, данном «Catholic World Report», назвал его «лишённым прочного основания в Священном Писании и Учительстве», и обвинил Генеральный секретариат Синода в манипуляциях и намерении использовать этот документ для достижения желаемого результата. По словам кардинала, Relatio не отражает всего спектра мнений, высказывавшихся в ходе дискуссий. Бёрк также призвал Франциска высказать свою четкую позицию и сделать заявление относительно тезисов, представленных в документе, которые он охарактеризовал как противоречащие учению Церкви. «По моему мнению, такое заявление уже сильно запоздало, – сказал кардинал Бёрк. – Обсуждение этих вопросов продолжается уже почти девять месяцев, прежде всего в светских СМИ, но также и в выступлениях и интервью кардинала Вальтера Каспера и других, поддерживающих его позицию. Верующие и их добрые пастыри смотрят на Викария Христа, ожидая от него подтверждения католической веры и практики, касающейся брака, который является главной ячейкой жизни Церкви». В другом интервью, данном итальянской газете «Il Foglio», кардинал Бёрк сказал: «Папа назначил кардинала Каспера участником Синода и позволил обсуждению развиваться в этом направлении. Однако, как сказал другой кардинал, Папа до сих пор не произносил своего суждения на этот счет. Я жду его суждения, которое может быть лишь в преемстве с учением, которое Церковь провозглашала в течение всей истории, учении, которое никогда не изменялось, потому что оно не может измениться».
Бёрк был не одинок в своей оценке промежуточного отчета, схожие оценки дали и многие другие видные участники Синода. Так кардинал Джордж Пелл назвал его «предвзятым и искаженным», а южноафриканский кардинал Уилфрид Фокс Напье заявил, что «это вообще не то, о чем мы говорили», и что публикация промежуточного отчета поставила Церковь в ситуацию, которая является «фактически непоправимой», поскольку дала неверный сигнал СМИ, а через них – людям во всем мире.
«Я всецело согласен с тем, что сказали кардинал Джордж Пелл и кардинал Уилфрид Фокс Напье относительно манипуляций отцами Синода посредством «Relatio post disceptationem». Это очевидно, что, кто бы ни написал Relatio, у него есть своя программа, и он просто использует авторитет торжественного собрания кардиналов и епископов, чтобы реализовывать свою программу без всякого уважения к обсуждению, которое проходило в первую неделю этого Синода», – сказал впоследствии кардинал Бёрк.
По словам председателя Конференции епископов Польши архиепископа Станислава Гондецкого, промежуточный отчет «производил впечатление, будто учение о милосердии зарождается только сейчас, а до сих пор учение Церкви было совершенно немилосердным».
Высказывались мнения, что на самом деле текст промежуточного отчета был написан еще до начала Синода, а затем в него лишь были внесены некоторые корректировки, чтобы создать видимость того, что он является плодом дискуссий, проходивших в течение первой недели Синода. Не исключено, что именно для того, чтобы у сторонних наблюдателей не было возможности сравнить текст отчета с содержанием реальных выступлений участников Синода, и было принято решение о запрете публикации этих выступлений, о котором мы говорили вначале.
Итоги Синода
Недовольство отцов Синода промежуточным отчетом проявилось также и в последовавшей за его публикацией работой в малых группах, формировавшихся по языковому признаку, которые должны были сформулировать свои предложения по внесению в него поправок для подготовки итогового документа.
Марко Тосатти сообщает, что на отцов Синода оказывалось колоссальное давление, чтобы заставить их поддержать неприемлемые пассажи промежуточного отчета. При этом сторонники скандальных фрагментов выражали уверенность, что эти тексты полностью соответствуют желаниям Франциска. Говорят, что кардинал Маркс заявлял, что для него «непонятно, как отцы Синода могут быть больше привязаны к Традиции, чем к Папе».
Архиепископ Вены кардинал Кристоф Шёнборн заявил, что люди должны видеть позитивные элементы в иррегулярных союзах. Он положительно отозвался об известных ему гомосексуальных парах, назвав их «изумительными». Шёнборн сказал, что Церковь «должна смотреть не в спальню, а в гостиную семьи». Он также призвал к тому, чтобы Церковь вышла за рамки языка Катехизиса 1992 года (в редактировании которого он сам принимал участие).
Когда генеральный секретарь Синода сообщил, что отчеты о работе в малых группах также не будут опубликованы, это переполнило чашу терпения даже тех, кто до сих пор предпочитал не протестовать против предложенной процедуры. Оппозицию на этот раз возглавил австралийский кардинал Джордж Пелл, префект Секретариата по делам экономики, который, хлопнув рукой по столу, громогласно воскликнул: «Вы должны прекратить манипулировать этим Синодом!» Его слова были встречены оглушительными аплодисментами других участников. Демарш принес результаты, и отчеты были ватиканской пресс-службой.
По словам кардинала Пелла, «Причастие для разведенных и вступивших в повторный брак является для некоторых – очень немногих, разумеется, не для большинства синодальных отцов – лишь вершиной айсберга, их ширмой, “заслонной лошадью”. Они хотят более широких изменений, признания гражданских союзов, признания однополых союзов. Церковь не может двигаться в этом направлении. Это было бы отходом от красоты и силы католической традиции, следуя которой люди веками и тысячелетиями жертвовали собой, чтобы жить в соответствии с ней».
Несмотря на призыв кардинала Бёрка, однозначного заявления от Франциска так и не последовало. Да его и не могло быть, поскольку сам генеральный секретарь Синода кардинал Бальдиссери утверждал, что Франциск лично читал и одобрял все публикуемые документы на всех стадиях Синода.
В итоговом документе () пункты, вызвавшие наибольший протест, были смягчены или вовсе устранены из него, но и в такой форме он не смог удовлетворить всех синодальных отцов. Согласно принятой процедуре, по каждому из параграфов проводилось отдельное голосование, и чтобы параграф был включен в окончательную редакцию документа, он должен был набрать более двух третей голосов. По итогам голосования, 3 параграфа из 62 не набрали нужного числа голосов: пп. 52 и 53, в которых говорится об обсуждении возможности для разведенных второбрачных приступать к Причастию, и п. 55, в котором речь идет о пастырской заботе о лицах с гомосексуальной ориентацией. Кроме того, значительное число голосов (54 из 183) было подано против п. 25, в котором упоминаются «позитивные элементы», присутствующие в светских браках и сожительстве, однако этого оказалось недостаточно, чтобы отклонить этот параграф.
Впрочем, в результате голосование все равно оказалось фикцией. Несмотря на то, что три параграфа были отклонены синодальными отцами, Франциск волюнтаристским решением распорядился включить эти пункты в итоговый текст документа в обход существующей процедуры. Чтобы соблюсти видимость приличий, к документу была приложена таблица с результатами голосования, однако уже в Lineamenta – руководстве для следующей ассамблеи Синода – эта таблица отсутствует, несмотря на то, что в него полностью включен итоговый документ предыдущей ассамблеи.
Произнося свое на Синоде 18 октября, Франциск удивил наблюдателей тем, что едва ли не половину своей речи посвятил роли Папы в жизни Церкви, подчеркнув, что «работа Синода происходит cum Petro et sub Petro («вместе с Петром и под началом Петра»), и присутствие Папы является гарантией для всех».
«Поговорим теперь немного о Папе, о его отношениях с епископами… Задачей Папы является гарантировать единство Церкви, напоминать пастырям, что их первоочередной обязанностью является питать стадо – питать стадо – которое Господь им доверил, и стараться принять – по-отечески, с милосердием и без ложных страхов – заблудших овечек. Я тут ошибся. Я сказал – принять: пойти и найти их. Его задачей является напоминать всем, что власть в Церкви – это служение, как ясно разъяснил Папа Бенедикт XVI», – сказал Франциск.
«Таким образом, Церковь принадлежит Христу, она – Его Невеста, и на всех епископов, в общении с Преемником Петра, возложена задача хранить ее и служить ей, не как хозяева, но как служители. В этом контексте Папа является не верховным господином, но верховным служителем – “servus servorum Dei”, гарантом послушания и сообразности Церкви воле Божией, Евангелию Христову и Традиции Церкви, отстраняясь от любого личного суждения, чтобы быть, согласно воле Самого Христа, «высшим Пастырем и Наставником всех верных» (кан. 749), и чтобы пользоваться «в Церкви верховной, полной, непосредственной и универсальной ординарной властью» (ср. кан. 331-334)», – продолжил он.
Пожалуй, впервые со времени своего избрания Хорхе Марио Бергольо, обычно предпочитающий называть себя «епископом Рима», столь демонстративно говорил о себе как о Папе, подчеркивая свою роль гаранта, высшего Пастыря и Наставника. То, что не где-то еще, а именно перед «собратьями епископами» Франциск, отбросив свое привычное кокетство, решил цитировать каноническое право, упирая на свою «верховную, полную, непосредственную и универсальную ординарную власть», было расценено многими как демонстрация силы, к которой он вынужден был прибегнуть в сложившейся ситуации. Тем самым он напомнил о привычной для иезуитских настоятелей парадигме глагола «распознавать»: «ты распознаешь, он распознает, мы распознаем, вы распознаете, они распознают – я решаю». Именно это «я решаю» и выразилось, в частности, в том, что были проигнорированы результаты голосования по итоговому документу Синода.
Франциск также перечислил основные «искушения» на «совместном пути», по которому идут отцы Синода. В первую очередь он указал на искушение «враждебной жесткости», желание закрыться в том, что написано (буква) и не позволять удивлять себя Богу (дух); закрыться в законе, в уверенности в том, что мы знаем, а не в том, чему мы должны научиться и чего должны достичь. «Со времен Иисуса, это искушение ревностных, скрупулезных, усердных и так называемых – сегодня – «традиционалистов» и интеллектуалов», – сказал Франциск.
Упомянул он и об искушении «разрушительной благодетельности», когда из соображений ложного милосердия стараются перевязывать раны, не исцелив их прежде. В этом случае пытаются воздействовать на симптомы, а не на их причины и корни. Этому искушению, по его словам, подвержены «благодетели», робкие, а также так называемые «прогрессисты и либералы».
Франциск назвал и другие опасности: искушение превращать камни в хлеб, чтобы прервать долгий, тяжелый и мучительный пост, и противоположное искушение – превращать хлеб в камни, чтобы бросать их в грешников, слабых и больных, превращая его, таким образом, в «бремена неудобоносимые»; искушение сойти с креста, чтобы угождать народу, вместо того чтобы остаться на нем, исполняя волю Отца; искушение пренебрегать залогом веры (depositum fidei), рассматривая себя не как его хранителей, но как собственников и хозяев, а также искушение пренебрегать реальностью, занимаясь обсуждением мелких деталей и используя обтекаемые выражения, говоря так много и ни о чем.
По всей видимости, эта часть речи была попыткой сбалансировать его выступление, «раздав всем сестрам по серьгам». В некотором смысле это можно назвать претензией на беспристрастность и объективность, продолжающую линию «молчания папы» во время Синода, о котором говорили многие комментаторы. Однако, как отмечает Сандро Маджистер, говорить о молчании Франциска не совсем верно. «Во время утренних проповедей в доме святой Марфы он каждый день обрушивался на ревнителей традиции, на тех, кто возлагает на людей бремена неудобоносимые, кто имеет только уверенность и ни в чем не сомневается, то есть на всех тех, кого он распекал в своем прощальном слове к отцам Синода», – пишет Маджистер. – «Этот папа – какой угодно, но только не беспристрастный. Он хотел, чтобы Синод направил католическую иерархию к новому взгляду на развод и гомосексуальность, и после двух недель жарких споров это ему удалось, несмотря на незначительное число голосов, поддерживающих смену курса».
Результаты III Чрезвычайной генеральной ассамблеи Синода епископов можно коротко подвести, процитировав слова кардинала Рэймонда Бёрка, сказанные им в интервью агентству «Catholic News Service» вскоре после ее окончания:
«За столь краткий промежуток времени насколько мы отступили и отошли от истины нашей веры и от истины нравственного закона в обществе вообще! Однако тот факт, что подобные вопросы всерьез обсуждаются в Церкви, должен потрясти нас и пробудить нас, чтобы мы сегодня осознали необходимость давать героическое свидетельство об истине нерасторжимости брака, защищая ее от нападок внутри самой Церкви…
…сам факт, что эти темы дискутируются и подвергаются сомнению председателями Конференций епископов, главами ведомств Римской курии и другими участниками Синода, специально назначенными Святым Отцом, может породить великое смущение и даже может привести верующего к заблуждению относительно учения о браке и относительно других учений».
Продолжение следует.
См. также:
Гибридная война Франциска. Анонс
Гибридная война Франциска. Часть первая: предсинодальные манёвры
Гибридная война Франциска. Часть третья: передислокация
Гибридная война Франциска. Часть четвертая: брак под канонадой
Точка зрения редакции не обязательно совпадает с точкой зрения авторов.
При полном или частичном воспроизведении материалов сайта гиперссылка на SKGNEWS.COM обязательна.
В отличие от официальных католических СМИ, наш сайт не получает никакого финансирования. Если вы считаете наши материалы полезными, вы можете поддержать этот проект.